Я наблюдала за Девоном на протяжении многих лет, слушала разговоры о нем и кое-что узнала. Когда ему исполнилось восемнадцать, его дядя наконец доверил ему больше семейных дел. Все только и ждали, когда он потерпит неудачу. Называли его испорченным, ни на что не годным без дяди. Не понятно почему, но у него никогда не было доли в бизнесе, по крайней мере, об этом никто не слышал. Теперь он проводит свои дела без сучка, без задоринки, его и боятся, и уважают одновременно.
Лично я никогда, ни секунды в нем не сомневалась.
А женщины… они его обожают. Мне всегда было интересно, почему он не ведет себя как типичный бабник, хотя и положение, и внешность оправдали бы такое поведение. Он расстается с ними легко и вежливо, но никогда ни к чему не принуждает. Одним словом, он предпочитает количеству качество.
Я пытаюсь выкинуть горечь из своих мыслей. Я бы относилась к нему почти с уважением, если бы он не запер меня в этой дурацкой комнате!
Взяв в ванной расческу, я начинаю причесываться, не желая иметь неизбежные колтуны, если оставлю волосы высыхать просто так. Одна сторона лица до сих пор болит, но уже не так сильно. По крайней мере, я пытаюсь себя в этом убедить. Правда заключается в том, что до вчерашнего вечера меня никогда не били. Я мягко провожу рукой от виска до челюсти. После того, как Девон забрал зеркало, я не могу проверить, как выглядит моя щека или узнать, становится ли она лучше.
Отец будет в бешенстве, увидев меня такой. Должно быть, меня уже разыскивают. Дом наверняка первым заметил мое исчезновение. Интересно, сколько времени ему понадобится для того, чтобы меня найти, выяснить, что Джордж — долбанный предатель и планирует какие-то дела с Андрэ.
Я подхожу к кровати и сажусь, касаясь ногами пола. Тишина просто убивает. Как долго они собираются меня здесь держать? Безусловно, я должна быть благодарна, что меня поместили в эту комнату, а не заперли где-то в подвале, и что меня не пытают и не убили. Уверена, что, в конце концов, они предпримут какие-то активные действия. Но почему же они тянут? Мне жизненно необходимо выяснить, что за игру они ведут. Будет ли Девон единственным, кого я увижу? Или появятся и другие?
«Ненавижу все это. Незнание. Зависимость от его милости. Свою слабость. — Я плотно сжимаю глаза и тяжело сглатываю. — Не разрешай им пролиться, Лейтон!»
Я быстро стираю одинокую слезу, скользящую по щеке. Я не позволю видеть себя в таком состоянии, давая понять, что это он сделал меня такой.
