Я тут же согнулась и левой рукой нащупала металлическую дверцу за которую и схватилась рукой, чтобы не упасть. Меня усадили, а рядом сел всё тот же, как я поняла мужчина. В автобус машину залезли остальные девушки и дверь закрылась. На заднем плане услышала, как где-то вдалеке хлопнула дверца. Значит Вампирша поедет своим ходом? Ну да, зачем ей ехать с едой в одном помещении? Она лучше отдельно от нас. А вообще я рада, что её не будет рядом, просто не будет такого морального прессинга. Спустя минуту мы тронулись.
Честно признаться я потеряла счёт времени, может прошло шесть часов, а может и все сутки, поскольку ехали мы действительно долго. С отсутствующим зрением все остальные чувства усилились и я вздрагивала от любого шороха. В отсутствии света начиналась паника, но я держала себя в руках, стараясь незаметно переводить дыхание. Корсет по-прежнему давил, но было терпимо, а сейчас когда я сижу в одной позе, то этих жёстких косточек почти не чувствуется.
Некстати вспомнилось наказание Катерины. Мы тогда сговорились и одновременно упали на пол, когда отстаивали свои законные два с половиной часа. Не знаю, что нам тогда пришло в голову, но мы решили, что если мы сдадимся одновременно, то Вампирша ничего нам не сделает, только отчитает и всё. Но не тут-то было. Она отвела нас в небольшую комнату буквально четыре метра в длину и где-то столько же в ширину, там были какие-то моющие средства и швабры. Это была обычная кладовка, только большая. Катерина завела нас туда и привела маленькую девочку с лицом покрытым веснушками. На вид её было около пяти лет. Она стояла в белом платье, белых гольфах и босоножках, а на голове красовались два смешных хвостика. Мы сначала не поняли зачем тут ребёнок, но когда Катерина с пакостной улыбкой впилась в шею девочки, мы поняли план этой убийцы. Как девчонка кричала — это не передать, она обливалась слезами и пыталась вырваться, её губы постоянно складывались в немое «Мама» и она заикалась, не имея возможности произнести связного звука, только крики и хрипы. А потом, когда девочка совсем обвисла и утихла, Вампирша бросила её на пол и вышла из комнаты, закрыв нас на замок. Она оставила нас одних наедине с умирающим ребёнком! Как мы плакала, я пыталась что-то сделать, но девочку уже нельзя было спасти — сонная артерия была сильно повреждена. Я помню, как на фоне криков и плача других девушек, сгребла малышку в охапку и начала её баюкать. «Мама рядом, всё хорошо» — шептала я, как заведённая, раскачиваясь вместе с уже умершей малышкой. Тогда-то моя психика окончательно треснула и осыпалась осколками здравого смысла и разума. Надежда уже не спасала и не давала сил жить дальше, я просто существовала. Мы же будущие матери, у нас в крови материнский инстинкт и Катерина знала это. Она была великолепным манипулятором и знала куда надавить, чтобы сделать как можно больнее. В тот день я пришла в себя посередине ночи, когда девочки с опухшими от слёз глазами уснули, расстелив какую-то тряпку. В руках у меня был холодный труп ребёнка. Её тело одеревенело, а глаза были открыты, руками она держалась за мою футболку, которая вся была в крови. Глаза я аккуратно закрыла двумя пальцами и поцеловав в лоб, переложила девочку ближе к выходу. Я очень замёрзла в ту ночь, но к девочкам не присоединилась, хотя рядом с Мэри было свободное место. Я так и просидела, обхватив себя около стенки. Это была самая ужасная ночь в моей жизни. Мир мой рухнул и я не знала, что делать.
