Монолог остановился, взойдя на вершину. Впрочем, отчаянный блеф победителя в соединении с растерянностью побежденного - не самая устойчивая конструкция. И покатились, набирая ход, угловатые подпрыгивающие реплики:
"Ты что, серьезно?" - "А ты думаешь, шучу?" - "Слушай, мои-то здесь причем, что они тебе ответят?" - "А пусть попробуют ничего не ответить. Ведь обидно - в тюрьме даже нечем похвастаться будет..." - "Мстить хочешь? Мне-то за что!" - "Я понять хочу." - "Слушай, мужик, я вообще в этом деле никто, у меня приказ..." - "А у меня сын, которого твои начальнички грозятся застрелить при попытке к бегству." - "Я честно ничего не знаю про Салова!" - прокричал связанный герой.
Про Салова?
Свершилось. Герой наконец разговорился - голос его был явно недостоин русского офицера, однако это ничуть не мешало пониманию сути. Оказывается, жил-был почтовый клерк с отвратительной фамилией Салов, работал в отделе доставки здешнего почтового отделения - на абонентских ящиках, раскладывал по ячейкам корреспонденцию. И было у него хобби - изредка вскрывать приглянувшиеся конверты. Однажды он вскрыл письмо, адресованное на абонентский ящик Х., чисто случайно, от большой скуки, и обнаружил фотографию одного известного человека с напечатанными на обратной стороне фамилией и адресом. А через пару дней услышал по телевизору, что того убили. Заинтригованный клерк принялся уже целенаправленно следить за корреспонденцией, поступающей на эту ячейку, и когда пришло письмо с данными на директора аэропорта, он все бумаги аккуратно сфотографировал. Когда же директор аэропорта погиб, всякие сомнения отпали. Сообразительный молодой человек подкинул в тот же ящик записку: мол, нам все известно, вот фотографии на память, деньги за наше молчание положите сюда же. И еще приписал: не ищите нас, а если найдете, то помните, что в надежном месте спрятано письмо с исчерпывающими сведениями о вас и вашей неблаговидной деятельности. Однако его, разумеется, нашли и прикончили... - завершился сбивчивый рассказ.
"Нашли и прикончили..." - взметнулись индикаторы в перегретой голове слушателя. Взметнулись и опали.
"Короче, ничего интересного не могу тебе сообщить, - тоскливо пробормотал оперативник, пытаясь сесть. - Только то, что все и так знают. Если "мясник", которого мы ищем, это не ты, лучше сдайся поскорее, ребята обязательно разберутся, что к чему..."
"Со мной-то разберутся, - согласился Х. - А ребенка куда денут?" Он проверил надежность узлов на шарфах и добавил, прежде чем оставить пленника одного в разоренной квартире: "Спасибо, друг, что хоть чуть-чуть мне помог. Извини, но твой пистолет я возьму, своего-то нет."
