А еще… я была откровенно счастлива. И, кажется, влюблялась в Морана заново. Снова испытывала то непередаваемое чувство, когда при появлении маркиза сердце сбивается с ритма. Когда каждый поцелуй — как бокал игристого, один глоток, и уже кружится голова. А каждое, самое невинное прикосновение, отдается приятным волнением, рассыпающимся мурашками по всему телу.
От глазастых придворных, от которых не скрыться даже блохе в собачьей шерсти, не укрылись и происходящие со мной метаморфозы. От Серен, понятное дело, тоже. Теперь я еще чаще ловила на себе отравленный ядом ненависти взгляд кузины. Герцогиня д’Альбре была единственной, кто омрачал сейчас мою жизнь. Она и тревога за мэтра Леграна, суд над которым должен был начаться уже на следующей неделе.
Я собиралась вернуться в столицу к началу разбирательства и быть вместе с пожилым мэтром до конца. Очень надеюсь, что до победного. Счастливого и непременно справедливого. Не уверена, что Леграну от моего присутствия во Дворце правосудия станет легче, но это было наименьшее, чем я могла отплатить магу за его доброту. Главное, чтобы королева согласилась меня отпустить и муж не заартачился.
Сладко потянувшись, взбила подушки, расслабленно на них откинулась и принялась ждать, когда появится Мадлен с завтраком. Скорей бы. Есть хотелось неимоверно.
Сегодня привычный распорядок дня был нарушен — в Оржентель прибывала труппа из далекой Тангрии с нашумевшим спектаклем. Ближе к вечеру должно было состояться представление, а после — бал. Известие о приезде иностранных гостей оказалось неожиданным, и теперь придворные лихорадочно подбирали праздничные туалеты. Дрались за куаферов, которых в Оржентеле катастрофически не хватало, срочно вызывали портних из ближайших селений, чтобы те украсили и без того роскошные камзолы и платья цветами, вышивкой или драгоценными камнями.
Придворным хотелось блистать и ослеплять. Чтобы актеры по возвращении в родную Тангрию взахлеб рассказывали о красоте и роскоши, что довелось им увидеть при дворе вальхеймского короля.
Мне с Мадлен очень повезло. Она у меня на все руки мастерица. И причешет, и принарядит. Любая, даже самая замысловатая прическа ей по силам. Да и мое бальное платье невероятной красоты из бирюзового шелка, украшенное по подолу арабесками из бриллиантов, если надо, подгонит. А то из-за волнений прошлых недель я совсем исхудала.
«Но это ненадолго», — ласково погладила свой пока еще плоский живот.
