— Пойдем! Я отпросил тебя у ее величества на целый день. — Вроде бы просто предупредил, а прозвучало как угроза. Словно уловив ход моих мыслей, чародей обернулся и, нехорошо так ухмыльнувшись, объявил: — Хочу сразу предупредить: я наставник строгий и больше всего не люблю невнимательности и непослушания. Так что готовься сдерживать свой характер. До вечера ты в полной моей власти.
Неожиданно взыграла ностальгия по браслету. А еще очень захотелось показать мессировскому затылку язык. Что я и сделала. Отвела напоследок душу и побрела следом за деспотом в его кабинет.
Придворные веселились дни напролет. Охотились в Чармейском лесу, гуляли по окрестностям замка, вечерами услаждали свой слух изысканной музыкой, а иногда и взор — балетом или комедийным спектаклем. Уже не говорю про столь полюбившиеся двору подвижные развлечения. Популярностью пользовались игра в бильбоке и прятки. А также вечерние посиделки за затянутыми зеленым сукном столами — в последнее время было модно просаживать деньги в бассет, кости или же устраивать лотереи.
Одним словом, жизнь в Оржентеле кипела и бурлила. Но я не принимала участия в светских забавах, поглощенная познанием собственной силы, которая тоже кипела и бурлила во мне в поисках выхода. Его деспотичная светлость ни в какую не желал переходить от теории к практике. Заставлял корпеть над старыми фолиантами, читал мне лекции. А иногда и нотации.
Бывало, мог неожиданно прерваться и потребовать подробный пересказ того, что уже успела выучить. А если я запиналась на каком-нибудь слове, морщился и неодобрительно качал головой.
А попробуй тут не запинаться! Я, конечно, старалась быть предельно внимательной, но порой ловила себя на мысли, что не слушаю Морана, а любуюсь им. Впитываю в себя, точно губка, но только не новые знания, а его голос. Глубокий, а временами, когда маг не высыпался из-за ночного дежурства под дверями королевской опочивальни, чуть хрипловатый, — он обволакивал разум, пленял мои мысли.
Наверное, в такие моменты вид у меня был слегка рассеянный. Потому как новоиспеченный наставник безошибочно угадывал, когда я из прилежной ученицы, стремящейся познать все и даже больше, превращалась просто во влюбленную женщину. Которую ничего, кроме сидящего рядом мужчины, опасно, волнующе близко, не заботило.
В такие моменты губ стража касалась едва заметная, но все же хорошо понятная мне улыбка.
Я тут же принималась ругать мысленно себя и своего искусителя. После чего, Выбросив из головы все лишнее, возвращалась в мир магии стихий и колдовства морров. И если с живущим во мне пламенем была знакома не понаслышке, то с иным даром — сокрушительной силой, дарованной Серен темными чародеями, мне еще только предстояло познакомиться.
