. Теория вероятности гласит, что самым невероятным совпадением было бы полное отсутствие невероятных совпадений
[45].
Как только ученый подобрал подходящую математическую функцию или подходящий ряд зависимых или независимых переменных, он может подыскивать каузальную историю, которая подскажет, как обосновать результаты его изысканий. Когда он описывает результаты для научной публикации, зачастую он представляет все в обратном порядке. Он пишет, что начал с каузальной теории, затем стал искать наиболее достоверный путь ее трансформации в формальную гипотезу и нашел ей подтверждение в данных[46]. Это все лженаука. В естественных науках нет необходимости в том, чтобы логика оправдания соответствовала логике открытия. Как только гипотеза сформулирована в окончательной форме, ее генезис уже не имеет значения. Значение имеют последствия гипотезы, а не истоки. Так происходит потому, что гипотеза может быть проверена на бесконечном числе наблюдений, далеко выходящих за рамки тех, что первоначально подсказали ученому саму эту гипотезу. В социальных (и в гуманитарных) науках для большинства объяснений используется конечный ряд данных. Поскольку процедура сбора данных зачастую не стандартизирована, ученые могут быть лишены возможности проверять гипотезы, используя новые данные[47]. И даже если процедуры действительно стандартные, данные могут не отразить меняющуюся реальность. Невозможно, например, объяснить модели потребления, не принимая в расчет новые продукты и изменение цен на старые.
Без сомнения, практики такого рода имеют место. Я не знаю, насколько широко они распространены, но они встречаются довольно часто, чтобы обеспокоить представителей социальных наук. Главная причина этой проблемы, возможно, – наше неадекватное представление о каузальности со многими ее факторами. Если бы у нас было глубокое понимание того, как при производстве следствия могут взаимодействовать несколько причин, нам не пришлось бы полагаться на механическую процедуру добавления члена, характеризующего взаимодействие, когда не работают аддитивные модели. Но из-за слабости понимания мы в самом деле не знаем, что искать, и тогда возня с моделями кажется единственной альтернативой – по крайней мере пока мы сохраняем амбициозную цель дать объяснения, подобные законам. Учитывая опасности такой возни, нам, возможно, следует умерить амбиции.
Библиографические примечания
Многие идеи, излагаемые в этой главе, взяты из главы 1 моей книги «
