Осуждение истины | страница 26
— Раньше к вам приезжал мистер Дуарте?
— Один раз был, — обернулся Годлин, — он, по-моему, приударяет за Кариной. Она ему импонирует. Сам дохлятик, хоть и высокий, а любит грудастых и мясистых. А она спортсменка, вот его и потянуло. Пусть любит. Карина девочка умная, если он холостой, она его не отпустит. Если женатый, пошлет к черту и придумает что-нибудь другое.
— А жена Арнольда?
— Стерва, — коротко бросил Годлин, — типичная стерва. По любому пустяку скандалит, ругается, злится. Невозможно угадать, когда у нее хорошее настроение, а когда плохое. Из-за любого пустяка может вспыхнуть скандал. Не там положили книгу, не вытерли ноги, включили не ту программу телевидения, забыли вернуть на кухню стакан. Истеричная особа, совсем не может себя контролировать. Они чем-то похожи с Ритой. Но та более благоразумная, сдержанная и терпеливая. Слава Богу, что я Эльзе не подчиняюсь. У меня хозяин один — Арнольд.
— Но его вы не любите, — настаивал Абуладзе.
— Он не баба, чтобы я его любил, — ответил Годлин, — я получаю деньги за свою работу, а не за любовь. Для этого в Паланге есть мальчики и девочки, которые за гораздо меньшую сумму могут обслужить любого клиента. Вы тоже работаете не из любопытства. Сами знаете, какая зарплата у Шаталова. Больше, чем у многих министров. И в Литве. И в России.
— Ветер усиливается, — показал на террасу Абуладзе.
— Обещали ураган, — поморщился Годлин, — не люблю я этого места. Словно птичье гнездо. Внизу ничего нет. И их тропинку не люблю. Я три раза пытался спуститься или подняться. Ничего не получается. И как это Ференсасы наловчились по камням прыгать, до сих пор понять не могу. Хорошо, что есть асфальтовая дорога.
— А Мошерского вы давно знаете?
— Знаю, — Годлин угрюмо взглянул на Абуладзе, — лучше бы не знал. И он бы лучше нас никого не знал.
— Не понял?
— И не надо. Это к делу не относится. Это совсем другой цирк. Мошерский, говорят, был способный офицер, вот ему и нужно было сидеть в своем управлении и брать взятки, а не лакействовать у банкиров.
— Злой вы человек, Годлин, — заметил Абуладзе.
— Еще скажите — горький. Я не злой, я нормальный. Вы еще злых не встречали. Привыкли со шпионами общаться да с разведчиками. Все друг другу «пардон» и «сорри» говорили. А у нас это просто. Один на спину, двое ноги раздвигают. И в лучшем случае палку достают. Рассказывать дальше, что бывает, или сами знаете?
— Знаю.
— Вот, вот. Там злые и бывают. А на воле злые не встречаются. Они на воле жить не могут. Как звери-людоеды. Сразу на людей бросаются и себя выдают. Ну, их и стреляют. Всех стреляют. Чтобы другим неповадно было людоедничать.