это ничего не значит.
– Эмма... я не знаю никого, кто может написать собственную компьютерную игру.
Ты шутишь? Можно мне в нее поиграть?
– Нет!
– Почему?
Она отводит взгляд.
– Она глупая. Как я и сказала. Ничего особенного.
– Вовсе нет. Я хочу посмотреть.
– Я не хочу, чтобы ты видел.
Ее слова резко обрывают мои шаги. Я не до конца уверен, как это понимать, но мое
сознание уже слишком скручено и искривлено.
– Ладно.
Ее румянец становится отчетливее.
– Она еще не доведена до ума. Я еще даже отцу не показывала. Она должна быть
идеальной, прежде чем я покажу ему.
– Должно быть, ты также не хочешь показывать ее и своей маме, верно?
– Боже, нет. Ее все это нисколько не впечатлит. Ее это только расстраивает. Так что
я провожу все свое время, вызывая ее возмущение, а так же пытаясь ей угодить. Если в
этом есть какой-то смысл.
– Конечно, есть.
– Конечно.
Свет и тени играют с бликами воды на ее лице. Я исследую глазами ее губы, линии
ее лица, мягкий изгиб подбородка. Мне так отчаянно хочется до нее дотронуться, что у
меня болит рука.
– Ты на меня пялишься? – шепчет она.
Это разрушает чары. Я моргаю и отвожу взгляд.
– Нет. Идем.
Мы снова идем вперед.
«Ты пялишься?»
Так же, как и в случае с ее отказом показать мне свою игру, я не знаю, как это
воспринимать. Может быть, это притяжение одностороннее. Может быть, мой мозг не
способен обработать элементарные общепринятые намеки.
Но опять же, она все еще держит меня за руку.
Может быть, она так же не готова говорить о своей матери, как я не готов говорить
о своем отце.
А может быть, я действительно пялюсь на нее.
– Ты уверен, что твои родители не будут против, что ты приводишь домой друга так
поздно? – спрашивает Эмма. – Тем более друга с собакой?
– Не волнуйся. – Я смотрю на нее. – Мои родители привыкли, что я иногда
вытворяю странные вещи.
Как только мы сворачиваем на мою улицу, страх связывает мой желудок морским
узлом. Мой отец, мои родители, Эмма рядом со мной. Не уверен, что смогу это сделать.
Хотел бы я вместо этого отвести ее домой к Деклану.
Мне приходится откашляться.
– Я живу прямо там. В голубом доме.
Сверкает молния. Эмма вздрагивает.
– Ты говоришь так, будто хочешь, чтобы я просто пошла вместо тебя и все им
рассказала.
– А такой вариант рассматривается? – Я говорю это в шутку, но слова звучат
слишком тяжело, слишком серьезно.
– Нет. – Она бросает на меня короткий взгляд. – Или...да? В смысле, если ты
