волосы зачесаны назад, заставляя его выглядеть еще младше, а синяки на его лице еще
более заметными.
Его взгляд перебегает с меня на Деклана и обратно. Затем на Кристин.
– Здесь еще осталось достаточно, – говорит она бодро.
– Нет, спасибо. – Он разворачивается и исчезает в коридоре.
Я передаю Кристин сухую сковородку и беру другую мокрую тарелку. Она ничего
не говорит, так что я тоже молчу.
Деклан поднимается со стула и подходит, чтобы взять еще бекона. Он понижает
голос.
– Рев. Серьезно. Ты тяжелее этого пацана как минимум на сорок фунтов.
– Я не по этому нервничаю.
– А из-за чего тогда?
Я не уверен, как на это ответить.
Кристин протягивает Деклану капающую мерную чашку вместе с полотенцем.
– Если собираешься съесть весь бекон, можешь помочь вытирать посуду.
Он засовывает еще один кусок в рот и с готовностью берет полотенце.
– Кто ему так пятак начистил? Черт, если б я так выглядел, я б тоже боялся тебя до
чертиков.
– Заткнись.
– Я не шучу.
Я вытираю поднос для печенья. Напряжение снова сковало мне плечи. Я не знаю, что с этим делать.
– Мальчики, вы не могли бы помочь двигать мебель сегодня вечером? –
спрашивает Кристин. – Папа не хочет признаваться, но его спина снова его беспокоит.
– Конечно, – говорит Деклан. Он берет уже должно быть десятый кусок бекона. –
Продолжайте кормить меня, и я готов передвинуть весь дом.
– Договорились. Вы можете начать выносить мебель прямо сейчас, если хотите.
Единственное, что мы оставим, – это комод.
Я не смотрю на нее. Я продолжаю вытирать посуду. Я могу стоять в кухне и
вытирать посуду весь день, если это означает, что мне не нужно со всем этим разбираться.
Деклан насильно вырывает миску у меня из рук.
– Нас ждут великие дела. Шевелись.
* * *
Не знаю, почему я волновался. Мэтью не помогает. Я даже не знаю, куда он пошел.
Наверное, прячется в моей спальне.
Прячется.
Мне это не нравится.
Стыд грызет меня изнутри, как что-то живое. Я задавался вопросом, как мой отец
превратился в человека, которым он был. Человека, которым он является. Я знаю о цикле
жестокого обращения, и потратил много часов гадая, когда начну меняться.
Я что-то сделал, о чем не подозреваю? Чувствует ли Мэтью что-то во мне, что
заставляет его нервничать? Я думаю о том дне, когда я нашел письмо, как темнота
проникла в мои мысли и заставила выместить зло на Джеффе и Деклане.
Я рад иметь причину скрыть свои заботы под чем-то физическим. Вынос детской
