«Отсоси.
И это то, что я скажу тебе, когда найду тебя и засуну его тебе в ротовое
отверстие.»
Гнев подавляет мой собственный страх.
– Сколько таких сообщений ты получила?
– Это ничего не значит. Это всего лишь какой-то придурок, у которого слишком
много свободного времени.
– Эмма... это угрозы...
– Вовсе нет. Он меня не знает. Он ничего обо мне не знает. Всего лишь тупица с
электронной почтой. – Несмотря на ее слова, в ее глазах блестят слезы. – Глупо, правда?
– Нет, не глупо. – Хотел бы я иметь платок, чтобы дать ей. – Это... ужасно.
– Нет. – Громкий всхлип. – Это обычное дело. Это все время происходит. Он всего
лишь тролль. Я не должна так огорчаться.
– Эмма... это серьезное дело.
– Нет. – Она трет лицо. – Правда. Это ерунда. Ты проходишь через
посттравматический синдром или вроде того, а я реву из-за какого-то тупого тролля.
Я вздрагиваю.
– Это не соревнование.
– Нет! Это не то, что я имела в виду. – Она выпрямляется. – Я не думала, что моя
просьба снять свитер обернется... этим.
– Думаю, тебе можно плакать из-за тупого тролля, если я слетаю с катушек из-за
дурацкого свитера.
Я провожу рукой по волосам. Я чувствую себя вывернутым наизнанку.
Эмма встречается со мной взглядом.
– Это гораздо больше, чем просто свитер.
– Ну. – Я натягиваю толстовку через голову и продеваю руки в рукава. – А я думаю, что это гораздо больше, чем просто игра.
Она сглатывает.
– Ты прав.
– Ты тоже.
Мы сидим в темноте, смотря друг на друга. Испытывая друг друга, ничем не
рискуя.
Мой мобильник гудит, и я выуживаю его из кармана. Кристин.
Мама: Просто проверяю, как ты.
Я опускаю его обратно в карман.
– Моя мама.
– Она не знает о сообщениях от твоего отца?
Я качаю головой.
– Нет... не в этом смысле мама. Она его не знает. Она... я усыновлен.
Эмма хмурится, будто собирается спросить больше, но затем ее мобильник гудит, и
она вытаскивает его из своего кармана.
– М оя мама, – вздыхает она.
Я медлю, затем поднимаюсь на ноги.
– Нам, вероятно, лучше вернуться, пока они не выслали поисковые отряды. Я был
довольно взвинчен, когда уходил из дому.
– Я тоже.
Она поднимается на ноги, наматывая собачий поводок вокруг запястья.
Затем мы стоим так, не двигаясь, дыша одним воздухом.
– Ты... – начинаю я, затем резко прерываюсь. Я не очень в этом силен. Я даже не
уверен, что хочу спросить.
Эмма ждет.
Я делаю вздох и пробую снова.
– Было бы странно, если бы я спросил, не хочешь ли ты сделать это снова?
