читает «Гарри Поттер и Философский Камень» и был уверен, что дьявол выползет из пола
и утащит меня прямо в ад.
Этого не случилось. Очевидно.
Ко второму месяцу она перешла к «Гарри Поттеру и Тайной Комнате», и я перестал
пялиться в потолок. Я над чем-то рассмеялся. Кристин придвинула стул ближе к кровати, так, что я мог рассмотреть картинки к главе.
Я едва помню эту историю.
Но помню, что когда она закрыла книгу, я расплакался.
– Что случилось? – спросила она.
– Я не хочу возвращаться.
Ей не нужны были пояснения. Она знала, что я имею в виду.
Это было одно из немногих мгновений, когда ее голос стал твердым, как сталь.
– Ты никогда не вернешься туда.
«Твое молчание говорит о многом, Сын».
Мое горло сдавливает, а глаза внезапно начинает жечь. Слова работают против меня
в обоих направлениях. Я не просто избегаю его. Я также избегаю Джеффа и Кристин. Я
избегаю своего лучшего друга.
Я впечатываю кулак в мешок, и моя рука дрожит от усталости. Я отступаю назад, запыхавшись, и убираю волосы с глаз. Джефф и Кристин разговаривают наверху, их
голоса звучат приглушенным бормотанием.
Я опускаюсь на силовую скамью, снимаю перчатки и не глядя выпиваю половину
бутылки воды. Холодная воды почти обжигает, что одновременно и прекрасно и ужасно.
Холодная тишина нижнего этажа окружает меня.
А затем, словно в моем мозгу щелкнул переключатель, я осознаю, что я здесь не
один. Может быть, воздух колеблется или тень сдвигается, но атмосфера меняется.
Я делаю еще один глоток воды, напрягая зрение. Должно быть, это Мэтью.
Я не слышу его дыхания, но он должен быть где-то здесь. Я его не боюсь. Не
совсем. Сознательно я понимаю, что он не представляет для меня большой угрозы.
Но более темная, примитивная часть моего мозга не принимает никакой вид
угрозы. Особенно теперь, когда воспоминания о моем отце прокладывают себе путь на
поверхность моего сознания.
– Выходи, – говорю я низким голосом, не оставляющим места для споров.
Каким-то образом атмосфера вокруг становится еще более тихой.
– Выходи, – повторяю я.
Ничего.
Мое сердцебиение чуть участилось, молотком отдаваясь в грудной клетке. Свежая
струйка пота крадется вниз по моей груди. Чем дольше он остается в тени, тем меньше
мне это нравится.
Я встаю и делаю полный круг, потому что подобная тревога не позволит мне сидеть
на месте.
– Даже не думай ко мне подкрадываться.
Тишина.
«Твое молчание говорит о многом, Сын».
