Гоча Махач, в голове которого после разговора с непростым дедом перемешались «Мерсы» с мигалками и носки с люрексом, решил по такому случаю взять до дому такси. Думать лучше в комфорте. Он прокручивал тысячу и один сценарий знакомства с Викой Солнцевой, и все они неизменно заканчивались почему-то анальным сексом на рояле. При чём тут рояль, он сам не понимал. Рояль был то белый, то лаково-чёрный, а один раз — розовый.
— К подъезду! — махнул он шефу, небрежно протягивая стольник, — сдачи не надо.
Вышел на плохо освещённый двор — и не поверил своим глазам. Лариска — ну да, его Лариска, лярва — он пока ещё не ослеп, — нетвёрдой походкой, в криво застёгнутой курточке ковыляла на каблуках к массивному джипу, а по бокам её крепко придерживали под локотки двое невзрачного вида крепышей.
— Менты? — метнулось в мозгу Махача. — Да сто лет она им на хер не нужна была. Менты бы меня дожидались… Да она же пьяная! И одевалась-то, похоже, не сама, — с отвращением пригляделся Гоча. — Вот ссука! На два часа стоило отъехать! Видимо, из её старой компашки пацаны нарисовались — она и рада! Тьфу, билять!
— Эй, пацаны! — Гоча сунул руку в карман, где всегда имелась на такой крайняк китайская выкидуха. — Поговорить надо, — он произнёс эти слова с самой опасной своей блатной интонацией нараспев.
Неприметные переглянулись, и один нехотя развернулся корпусом на Гочу, прикрывая Лариску и напарника.
— Надо — говори.
— Девушку оставьте, она моя. Я — Махач.
Майор Быков сделал быстрый скользящий выпад вперёд и вбок, перехватывая метнувшееся ему навстречу лезвие, и острая боль пронзила треснувшее запястье Гочи. Стоя скрюченный на коленях, он почувствовал что-то вроде комариного укуса в шею. Тут же вселенная вздулась какими-то забавными розовыми пузырями, разлетелась в клочья, и стало не по теме весело. Про Лариску он моментально забыл, ползая вокруг одного и того же столба на коленях по кругу и радуясь тому, сколько звучит одновременно красивых роялей — белых, лаково-чёрных и даже карамельно-розовых.
— А ты: грузин, грузин! — усмехнулся Быков, плюхаясь рядом с бессмысленной Лариской на заднее сиденье «Патриота». — Капут, звоним Волосу. Задание выполнено. С него причитается.
— Слушай, я глянул — какая-то она… ну, не такая, — с сомнением произнёс капитан Сорокин.
— Как в телевизоре-то? Ясен пень, здесь гримёров нету. И наркота у нас не та. Хотя вставляет. — он выразительно глянул на отрешённо ползающего вокруг детского грибка Гочу. — Заводи, я звоню.
