— Разумеется, — продолжил Алонсо, — я сообщил тебе далеко не все названия, имеющие отношения к смешению крови. Например, дитя от союза квартерона и белого будет называться «октаво». Вообще, теоретически, могут существовать и «децимосексто» — то есть те, в чьих жилах примесь нечистой крови составляет лишь одну шестнадцатую. С виду, вероятно, такого ребёнка никак не отличишь от белого, хотя Новая Испания ещё слишком молодая колония, чтобы произвести подобное потомство.
Но существуют и другие названия, обозначающие различные пропорции смешения испанской, индейской и мавританской крови. В связи с этим при ведении записей приходится проявлять настоящую скрупулёзность, что бывает утомительно и требует усилий. Однако мы должны вести документы как следует и делаем это, ибо необходимо точно представлять кто есть кто, полностью знать иерархию общества: от человека самого благородного до самого низкого. Это очень важно.
— Очень важно, — снова повторил я.
Должен сказать, что многие мои соотечественники, во всяком случае в этом городе, так или иначе признали навязанное им захватчиками представление о высших и низших существах. Увы, они сами согласились с тем, что изначально ниже испанцев, что наглядно проявилось помимо всего прочего в их отношении к волосам.
Испанцы давно заметили, что отличаются от большинства народов Сего Мира обилием волос. У нас, индейцев, хорошо растут волосы на голове, но на лице и теле растительность весьма скудная. Да и той мы прежде стыдились, так что нашим мальчикам матери с младенчества мыли лица известковой водой, и в отрочестве у них не вырастало даже пушка. Конечно, маленькие девочки обходились без такой предварительной обработки, однако что касается волос на груди или под мышками, то они почти не растут ни у женщин, ни у мужчин, и лишь у немногих из нас в интимных местах имеется небольшой пушок имакстли.
Однако с появлением новых господ — белых испанцев, стоявших, по их собственному определению, неизмеримо выше индейцев, — отношение моих соотечественников к волосяному покрову изменилось. Как я понимаю, кровь белого предка, даже и сильно разбавленная через несколько поколений, придаёт каждому потомку некоторую склонность к волосатости, а следовательно, эта особенность может рассматриваться как признак испанского происхождения. Вот почему со временем наши мужчины перестали гордиться своей гладкой кожей. Матери больше не тёрли лица младенцев мужского пола, а подростки, у которых появлялась первая реденькая щетина, всячески её лелеяли, в надежде обзавестись чем-то похожим на бородку. Любой, у кого на груди или под мышками появлялись волосы, даже не помышлял о том, чтобы их выщипывать или брить.
