Подарками и посулами, к которым он прибег в первые же дни своего правления, Святополк постепенно склонил на свою сторону значительную часть киевлян. «Святополк седе в Киеве по отци, и съзва кыяне (киевлян, — Авт.), и нача даяти имение им, — читаем в Новгородской первой летописи, — Они же приимаху, и не бе сердце их с ним, яко братья их бяху с Борисом». То есть киевляне колебались, полагая, что, если придёт с полками Борис (по словам Нестора, в его войске было около восьми тысяч человек), «имение» это может выйти им боком. Да и родственные связи с участниками похода давили на «сердце». Но если и при этом всё-таки «приимаху», то самоустранение Бориса от борьбы за великое княжение и уход от него разочаровавшихся в нём воинов сняли все нравственные и иные вопросы. Этот решающий успех не был заслугой Святополка. Это был подарок, просто свалившийся ему в руки. Но всё остальное он сделал сам. Расправившись с действительными и мнимыми врагами, он лишил своего главного соперника — Ярослава — потенциальных союзников и обезопасил себя от войны на нескольких фронтах. (Я допускаю, что первоначальные его намерения в отношении Глеба и Святослава могли быть вполне дружелюбными. Возможно, что новый киевский властитель видел их своими пособниками в борьбе с дружинами Великого Новгорода. Не отказ ли обоих князей и определил их участь?)
Теперь Святополк целиком сконцентрировался на подготовке к войне с Ярославом.
КАК ЯРОСЛАВ МУДРЫЙ
ЧУТЬ НЕ СТАЛ ЯРОСЛАВОМ БЕСШАБАШНЫМ
Новому киевскому князю, по-видимому, довольно долго удавалось скрывать вести об июльских событиях в Южной Руси от северного конкурента. Можно предположить, что посланные им дозоры и сторожевые отряды плотно перекрыли все пути на север и установили контроль за въездом и выездом из столицы. Только так можно объяснить, почему весть о смерти отца, отправленная из Киева сестрой Ярослава Предславой, достигла Новгорода лишь в середине или даже в конце августа.
Как раз накануне получения печальных и тревожных известий с берегов Днепра Ярослав провёл успешную внутреннюю акцию против... самого себя. Разгневавшись на новгородцев за то, что они перебили часть его варяжских наёмников, нагло бесчинствовавших в городе, темпераментный властитель каким-то образом (очевидно, с помощью своей тайной службы) «подкузьмил» соотечественников — и его приближённые изрубили лучших новгородских воинов. Словно в наказание, в ту же ночь он получил известие о смерти старого князя и вокняжении Святополка. И мог в полной мере осознать цену своего самодурства.
