Ослепленный гневом и ревностью, кроткий Василис, не раздумывая, схватил топор и, ни о чем не спрашивая, не дав им опомниться, зарубил обоих. Затем удостоверившись, что они мертвы, он схватил на руки малолетнего сына и опрометью выбежал из дому…
С тех пор никто не видел его более в родных местах.
— И это все? — в голосе моем звучало некоторое разочарование, — или есть продолжение?
Василий Петрович покачал головой:
— Продолжения нет. Я мог оборвать рассказ в том месте, где Василис услышал крики «ялос!», этого было бы достаточно, но посчитал, что всякое повествование следует доводить до конца…
— Согласен с вами, но…
— Я привел эту легенду потому, что наши краеведы связывают некоторые обстоятельства с вопросом о происхождении названия Ялта, хотя они и не дают прямых указаний на этот счет. Считают, что гибель греческого судна и спасение девушки послужили поводом для создания впоследствии нового предания, объясняющего возникновение наименования Ялта от греческого слова «ялос» или «яло». Греки, наиболее вероятные основатели этого селения, называли его Ялита, и это название упоминается впервые в XII столетии у знаменитого арабского географа Итн-Эдриси, переиначенное им на арабский манер — Джалита. В русском переводе оно звучало у различных авторов по-разному: Джалита, Галита, Гиалита.
Название Ялита сохранилось во времена господства на побережье Крыма генуэзцев, не исчезло оно и в период татарского владычества и дошло до наших дней в несколько измененном виде — Ялта. Вот все, что мне известно, — закончил Василий Петрович, — а теперь я уступаю место брату.
— Ваш черед, — обратился я к Андрею Петровичу. — Опровергайте, вы, кажется, намерены это делать.
— Увы, — вздохнул тот, — брата я люблю, но истина мне дороже. Предупреждаю, что я не историк, не филолог, не языковед и не географ. Во всех этих науках я жалкий дилетант. И если я с недоверием отношусь ко всяким сказкам, и в данном случае к только что услышанной вами (кстати, я ее слышал не один раз), то лишь потому, что причисляю себя к разряду людей здравомыслящих, признающих только факты. А все эти россказни не больше, чем плод воображения.
— Отрицать легче всего, — заметил Василий Петрович. — Но то, что ты говоришь, просто несолидно. В любом споре нужны доказательства, а ты — «не верю», и все тут.
— Да, Андрей Петрович, — согласился я, — позиция ваша, прямо скажу, слабая. Начисто отрицая общепринятую версию происхождения названия Ялта, вы ничего ей не противопоставляете.
