— Ну и что из этого следует? — прервал меня нетерпеливый Андрей Петрович. — Какое отношение имеет Нахичевань к ковчегу, Ною и всемирному потопу?
— Если бы вы меня не прерывали, я бы смог вам объяснить, — невозмутимо продолжал я. — В том-то и дело, что армянская этимология производит название города Нахичевань от двух слов: «нах» и «ичеван». «Нах» означает в переводе «первый», а «ичеван» — «стоянка Ноя». Здесь как раз и подразумевается, что на месте нынешнего города некогда остановился Ноев ковчег, после того как он начал спускаться с Арарата.
— Ну, уж это слишком, — не выдержал опять Андрей Петрович и рассмеялся. — И вы можете серьезно говорить о таких вещах?
— А почему бы и нет, — вмешался Сергей Михайлович, неожиданно приходя мне на помощь. — Любое предположение имеет право на существование до тех пор, пока оно не будет квалифицированно и доказательно опровергнуто.
— Да, но… — несколько растерялся Андрей Петрович, — ведь мы же серьезные люди…
— Тем более, — спокойно продолжал Сергей Михайлович. — А разве неразумные мальчишки создали христианское учение, Библию и тому подобное? Разве им не верили миллионы и миллионы весьма серьезных людей?
— И следовательно, могли увековечить в географических именах тот или иной эпизод библейской истории, — подтвердил я. — Одним словом, такая версия происхождения названия Нахичевань существует, о чем я и довел до вашего сведения.
Андрей Петрович поднял руки:
— Сдаюсь! Сдаюсь!
Вид у него был при этом такой обескураженный, что я сжалился над ним.
— Могу вас утешить, есть и другое объяснение этого наименования. Некоторые трактуют его следующим образом. «Нахич» или «нахуч», по их мнению, — это имя собственное, а «аван» переводится как место, местечко. Иначе говоря, получается в сочетании селение Нахича или Нахуча… Вижу, вижу, Андрей Петрович, что уже готовитесь опять меня прервать. Не трудитесь! Угадывая ваш вопрос, отвечаю: ничего о личности, по имени Нахич или Нахуч, мне не известно. Ведь вы об этом хотели спросить?
— Ничуть! — вновь обретая самоуверенность, весело сказал Андрей Петрович. — Вот и не угадали. Прах с ним, с этим вашим Нахичем, да и с ковчегом заодно. Вы лучше расскажите об Арарате, коли уж о нем зашла речь…
— Помилосердствуйте! — вскричал я. — Да есть ли у вас наконец совесть? Василий Петрович, сделайте милость, уймите вашего брата. Это же не человек, а форменный паук-эксплуататор!
Старик безнадежно махнул рукой и с нежностью посмотрел на Андрея Петровича:
