Сандип был трезвым. Он не пил. Он только подливал. Он считал, что это крутая роль, а он не пил, потому что сохранял клетки мозга. Он хотел быть хирургом, еще и лучшим, так что не собирался тратить клетки серого вещества из–за выпивки.
Я приготовилась к тому, что узнаю, и начала:
– Так что случилось прошлой ночью? Все расплывается в голове, и я хочу знать, что там было хорошего и плохого.
Сандип был хорошим и симпатичным. У него была коричневая кожа, светло–зеленые глаза, короткие черные и, как мне говорили, очень мягкие волосы. И его взгляд заставлял Т.С. таять. Они были очень красивыми. Он не знал об угрозе беременности. Днем у Т.С. начались месячные, и она не сказала ему о тесте. Знала только я.
– Ты знаешь, что мы пошли на «Artful Rage»?
Я закатила глаза.
– Да, это я помню. Мы встретились во дворе – мы с тобой, Мартин, Т.С., Мая, Клео, Джулия и ее парень, Сэм, из города, – я жестом просила его ускориться, ведь это помнила. Мы сочиняли песни про вечер пятницы, пока шли на концерт. На наши ладони поставили печати «не пить» – бутылочка, как иронично – и мы прошли внутрь. Группа играла, мы пели и кричали до хрипоты. А потом все стало размытым.
– И на концерте… – я вдохнула, – там мы встретили Картера?
Сандип кивнул.
– Он был с другой группой из школы, с ребятами из водного поло.
– И почему мы с ними говорили? – спросила я. – Мы никогда с ними не зависаем.
– Все говорили между собой, – отозвался Сандип. – Все младшие были в восторге от такого события. На концерте было около двадцати двух человек из Фемиды.
– Какие мы точные, – сказала Т.С. Сандипу.
Он вскинул брови, словно это был пустяк. Для него это и был пустяк.
– Я помню группу, – сказала я.
Сандип кивнул.
– Да, они были неплохи. Но я не думал до этого, что ты такая взрывная.
Мне не нравились его слова, но это было правдой. Мне не нравилось, что меня теперь ассоциировали с выпивкой. Мне нужно управлять собой, как Сандип и Т.С. Теперь я буду пить только содовую.
– И все стали болтать, и…
– Постой–постой! – вмешалась Т.С., размахивая рукой. – То, что я говорила, что мы не очень–то жалуем ребят из водного пола, не значит, что с ними нельзя говорить, – сказала она взволнованно и прижала ладонь ко рту, ее глаза стали огромными. – Алекс, мне так жаль. Это моя вина.
Я пронзила ее взглядом.
– О чем ты говоришь?
– Я сказала тебе поговорить с ним.
– Ты сказала это всем в группе, – исправил Сандип.
Т.С. не слушала его и смотрела на меня.
– Алекс, мне так жаль.
