Хойланд вмешался, прежде чем спор перерос в ссору:
– Заткнись, Алан. Может, он действительно умеет считать Морт на такие дела мастак. Да и, судя по тяжести, он прав.
– А лезвия в моем ноже он посчитать не хочет? – не унимался Алан.
– Заткнись, тебе говорят. Ты что, Закона не знаешь? За пределами деревни дуэли запрещены.
Они продолжали свой путь в тишине, легко бежали по лестницам, пока возросшая сила тяжести не заставила перейти на шаг. Вскоре показался ярко освещенный ярус, где расстояние между палубами было раза в два больше, чем наверху. Воздух здесь был влажный и теплый.
– Наконец-то… – сказал Хью. – Однако я не вижу вашей фермы. Мы, наверное, вышли с другой стороны.
– А вон и какой-то фермер, – сказал Тайлер. Сунув мизинцы в рот, он свистнул, а потом крикнул: – Эй, приятель! Куда это мы попали?
Крестьянин не спеша оглядел всех троих, потом объяснил, как найти Главную дорогу, ведущую к их деревне. Они прошли с полторы мили энергичным шагом по широкому, довольно оживленному тоннелю. Навстречу им попадались по большей части крестьяне, толкавшие перед собой груженые тележки. Потом они увидели, как в носилках, которые держали четверо здоровенных слуг, с достоинством покачивался Ученый. Его оруженосец шествовал впереди, разгоняя с дороги простолюдинов… А вскоре вся тройка пришла в общинную своей деревни – просторное помещение в три палубы высотой. Здесь они разошлись. Хью направился в казармы кадетов – молодых холостяков, живущих отдельно от родителей. Он умылся, потом отправился к дяде, Эдуарду Хойланду, у которого работал за еду. Когда Хью вошел, тетя взглянула на него, но ничего не сказала: женщине подобало хранить молчание.
– Привет, Хью, – сказал дядя. – Опять бродил по окрестностям?
– Доброй еды, дядя… Конечно, бродил…
Эдуард Хойланд, солидный здравомыслящий человек, снисходительно усмехнулся:
– Где был и что видел?
Тетя бесшумно выскользнула за дверь и вернулась с ужином для Хью, поставила перед ним тарелку, но ему даже и в голову не пришло поблагодарить за заботу. Он проглотил кусок прежде, чем ответить.
– Был наверху. Добрались почти до невесомости. А потом мьют чуть не разнес мне череп.
Дядя хмыкнул:
– Свернешь себе шею в этих трущобах, парень. Ты бы лучше занимался хозяйством и ждал дня, когда я умру и оставлю его тебе.
На лице Хью появилось упрямое выражение.
– А вам разве не любопытно, дядя?
– Мне? Ну, когда я был молодым, тоже много шатался. Прошел всю Главную дорогу, потом вернулся обратно в деревню. И в Темном Секторе бывал, меня там мьюты разве что за пятки не хватали. Видишь шрам?
