– Ну ты и неряха, – говорю я, не успев спохватиться.
Эсбен медлит, прежде чем ответить:
– Ну… да. Извини. Я не знал, что ты придешь.
Проходит еще секунда, и он говорит:
– Элисон.
Я впервые слышу, как он произносит мое имя, и ощущаю легкий трепет.
– О господи. Извини. Всё нормально. Я сказала, не подумав.
Я обвожу комнату взглядом.
– Ты, конечно, не помешан на чистоте. Но, честное слово, в этом нет ничего плохого. Просто такой стиль. Он помогает расслабиться.
– Слушай, давай я…
Эсбен начинает лихорадочно расправлять простыни и одеяло, чтобы придать комнате видимость порядка.
– Хочешь сесть?
Не глядя на меня, он указывает на кровать.
– Да.
Я сажусь, а он устраивается на стуле.
Я машинально начинаю разглаживать одеяло рукой, наблюдая, как вздувается ткань под моей ладонью. Наконец я обвожу взглядом комнату. Мне едва удается разглядеть маленькую микроволновку, стоящую на пакетах из-под молока, потому что сверху она завалена одеждой, тетрадями и дисками. Потом я замечаю на полке видеокамеру и отворачиваюсь.
Молчание длится дольше, чем считается социально приемлемым, однако его не назовешь натянутым. Эсбен просто ждет. Я вдруг понимаю, что точно так же меня обычно ждет Саймон.
– Я хочу задать несколько вопросов, – выпаливаю я.
Джин сделал меня исключительно прямолинейной. Я не в силах взглянуть на Эсбена. Вместо этого я разглядываю собственные руки.
– Давай.
– Ты собираешь волосы в пучок?
Он смеется:
– Нет. Они недостаточно длинные. И я не люблю пучки.
– Очень хорошо.
– Следующий вопрос.
– Почему у тебя нет какого-нибудь постера с котенком, висящим на ветке, и надписью типа «Не зависай!». Ну или плаката с Ганди и какой-нибудь жутко остроумной цитатой. Почему вместо этого ты повесил у себя черно-белую фотографию Ленни Кравица?
– У меня аллергия на кошек, а Ганди далеко не такой фотогеничный, как Ленни Кравиц.
– Смешно, – уныло отзываюсь я и наконец поднимаю голову. – Зачем ты это сделал? Зачем так поступил со мной?
– Не понимаю, – негромко произносит он.
– Зачем выложил ролик в Интернете? Зачем вообще втянул меня во всё это? Что я тебе сделала? – спрашиваю я, повышая голос. – Я жила нормальной жизнью, но теперь из-за тебя все пристают ко мне, задают вопросы, и‐и… – я пьяно помахиваю рукой, – пишут в Твиттере, и комментят, и вообще. Я об этом не просила.
– Элисон, мне очень жаль, – говорит Эсбен вежливо, но с некоторым удивлением в голосе. – Я… ты же подписала отказ от претензий. Ты… я думал, ты знаешь, кто я такой.
