Она медленно сделала несколько шагов наискосок в направлении той стены, куда вошел парень, и обнаружила, что комната вовсе не так пуста и не так проста, как выглядит — стена приобретала и теряла объём, стоило найти верный угол обзора.
Подойдя ещё ближе, она увидела, что стеной оказались расположенные вертикальным каскадом панели с разной глубиной, между которыми был вход в соседнее помещение — уютную комнату, вовсе не похожую на кабинет тату-мастера. Во всяком случае, на тот, который Олла себе представляла.
Яркие стены были увешаны красивыми коллажами рисунков и фотографий. На деревянном полу стояли несколько необычных кресел, утопленный в стену холодильник с барной стойкой и кофейный столик с журналами. На противоположной стороне были 2 лестницы, ведущие вверх и вниз. С потолка свисали бильярдные светильники.
В конце помещения располагалась секция, отгороженная толстым стеклом. Внутри неё был кафельный пол, косметологическое кресло и видавший виды деревянный стул с мягкой подушкой на сидении, пюпитром и выдвижным ящиком снизу.
Рядом стояла тумба в форме буквы «Т» со столешницей из пробки, на которой лежало что-то, напоминавшее человеческие руки. Кроме того, в секции была мойка с кранами, много ящиков и света, включая два гибких модульных торшера.
Биссектрис направилась в стеклянную комнату, а Виам стоял у открытой дверцы холодильника, что-то напевая. Он поднял голову и рукой показал на дверь. Только после этого жеста Олла вспомнила, что хотела в туалет.
— Всё хорошо? — поинтересовался Виам, когда девушка вернулась.
— Эм… да. А в этом есть какие-то сомнения? В смысле, я была там слишком долго или что?
— Нет-нет… хотя, ты знаешь, да, чёрт подери. Так долго и громко, что к нам уже едут представители Книги рекордов Гиннесса.
Олла была в хорошем настроении и туалетная тема её вовсе не смущала, поэтому, она задорно, на пару с Бисс, рассмеялась.
— Когда ты оказалась здесь, — начала Биссектрис отвечать на заданные ранее вопросы, не выходя из стеклянной секции, — комната была освещена моночастотным светом, который позволяет видеть только желтый цвет, обесцвечивая воспринимаемое изображение и делая его чёрно-белым.
Что же касается тату… Я — мастер по исполнению, истории и трактовке их значений. Среди моих клиентов нет бестолковых малолеток, мечтающих нанести идиотский рисунок в память о первой любви или каких-то фриков, желающих сделать пирсинг в пирсинге. Здесь обслуживаются только те, кто готов к любым последствиям нанесения татуировки и я определяю, достоин ли человек её носить. В остальном же — да, это долго; нет, это не больно; и да, это может быть опасно.
