Матушка отца Манкусо не беспокоила сына и почти до трех часов дня не прерывала отдых, столь необходимый ему. Он почувствовал, что его лихорадочное состояние пошло на убыль и голова уже не кружилась, как раньше. Отец Манкусо был доволен вдвойне, когда ему, наконец, удалось связаться по телефону с домом приходских священников. Ему сообщили, что фимиам вытеснил ужасные запахи и что отец Манкусо может возвращаться к себе в квартиру.
– И еще, – сказал ответивший на звонок священник, – вам звонил Джордж Лютц.
– Ах, да, – вспомнил отец Манкусо, – я ведь хотел позвонить ему, но потом забыл, совершенно вылетело из головы!
Отец Манкусо предупредил своего коллегу, что вернется к вечеру. Затем позвонил Джорджу.
На другом конце подняли трубку сразу после первого гудка.
– Джордж? Это отец Манкусо.
– Святой отец, я рад, что вы позвонили. Мы должны немедленно поговорить с вами. Вы можете приехать к нам сейчас?
– Но я уже благословил ваш дом повторно, – отозвался отец Манкусо. – На днях я совершил для вас мессу в церкви. Да, кстати…
– Нет, речь идет не о благословении дома, – перебил Джордж. – Случилось нечто более важное. – В течение следующих нескольких минут Джордж рассказал, что произошло у них в доме 112 по Оушен-авеню со дня их переезда. Затем он послал Кэти наверх якобы за сигаретами, и пока ее не было рядом, рассказал священнику о левитации. – Вот почему вы нужны нам, святой отец, – сказал он в заключение. – Я очень боюсь, как бы чего не случилось с Кэти и детьми!
Все время, пока Джордж говорил, отец Манкусо боялся нового приступа недуга, который отнимал у него все силы. Сейчас ему было стыдно при мысли о том, что он пытался избежать неотвратимого. «Вперед, – подумал он про себя, – вставай и иди: ведь ты же священник! Если я не хочу носить облачение пастыря и нести свои обязанности, стало быть, клянусь Богом, я их недостоин!»
Отец Манкусо глубоко вздохнул.
– Хорошо, Джордж, я попытаюсь добраться до вас…
Джордж так и не услышал, что отец Манкусо сказал дальше. Внезапно на линии раздалось несколько громких стонов, затем треск, такой громкий, что у отца Манкусо заболели барабанные перепонки.
– Святой отец! Я вас не слышу!
В ответ раздался лишь продолжительный стон.
У отца Манкусо возникло физическое ощущение, будто его ударили по лицу. Он повесил трубку, приложил руку к щеке и заплакал.
– Я боюсь вернуться туда! – Он взглянул на свои больные ладони и погрузился в них лицом. – Боже, помоги мне! Помоги!
