Игрушки императоров | страница 35
Екатерина не замечала (или не хотела замечать?), что Александр прекрасно уживается и с отцом в Гатчине.
Точно так же, как с ней в Царском Селе…
Она не обращала внимания на удивительное свойство Александра «быть изнеженным в Афинах и суровым спартанцем в Спарте» — так называли тогда гатчинский двор, — то свойство, которое так точно определил А. С. Пушкин, назвав русского императора «лукавым щеголем».
По уверениям самой Екатерины, Александр уже в четыре года делал необыкновенные успехи в учебе:
«Намедни господин Александр начал с ковра моей комнаты и довел мысль свою… до формы земли… Я принуждена была послать в Эрмитажную библиотеку за глобусом. Но когда он его получил, то принялся усердно путешествовать по земному шару и через полчаса, если не ошибаюсь, он знал почти столько же, сколько покойный г. Вагнер пережевывал со мной в продолжение нескольких лет».
Мнения преподавателей Александра о его успехах в учебе заметно разнятся с мнением императрицы.
«Замечается в Александре Павловиче… — писал о своем пятнадцатилетием воспитаннике А. Я. Протасов, — много остроумия и способностей, но совершенная лень и нерадение узнавать о вещах, и не только чтоб желать, ведать о внутреннем положении дел… но даже удаление читать публичные ведомости и знать происходящее в Европе».
Еще более категоричны в оценке собственноручные записи Александра. В двенадцать лет он послушно записывал под диктовку преподавателя французского языка Лаграпа:
«После того, как меня учили читать шесть лет сряду, пришлось снова учить меня складам подобно шестилетнему ребенку. И так, в продолжении всего этого времени, я не научился ничему не по недостатку в способностях, а потому что я беспечен, ленив и не забочусь быть лучшим…»
Диктовки эти тоже в духе педагогики, поощряемой Екатериной. Цель их, как и остальных педагогических новаций, не исправление недостатков характера, а изображение, представление такого исправления.
Покорно и бездумно записывал двенадцатилетний Александр под диктовку Лаграпа унылые фразы: «…и так в шесть лет я не успел ничего и меня придется снова учить азбуке. Если проживу 60 лет, то, может быть, научусь тому, что другие знают в 10».
И ни он, ни Лаграп не подозревали тогда, что эти роковые слова окажутся почти абсолютной правдой.
Александр не знал еще, что в двадцать три года ему придется встать, по сути дела, во главе заговора дворян-крепостников и с его молчаливого согласия будет убит отец, император Павел…
