— Ну примерно по август, я точно не знаю ещё.
— Ты же говорил, что весной приедешь в отпуск?
— Весной и приеду.
— А что это за отпуска у вас такие?
— Обычные отпуска — месяц в санатории и два потом сам отпуск, но с санатория можно соскочить, так что три месяца и выходит.
— Три месяца?
— Ну да.
— Ничего себе, обычные отпуска! Да вы там вообще, как я погляжу, на шее у трудового народа неплохо устроились — икру вон с шоколадом трескаете, да по три месяца в отпуска ходите!
— Спрашиваешь! И это ты ещё наших продовольственных пайков не видела!
— Ну хорошо, а за что такие барские поблажки?
— Слушай, ну много за что. Лодка подводная, атомная. Север, опять же. Полярная ночь, полярный день, да хватает всякого. Зимой, знаешь, как холодно бывает, что ты! Медведи белые в подъезды заходят лапы на радиаторах погреть, а как ветра задуют, так женщины и дети вообще из домов не выходят!
— Ну так и мы же не на юге живём!
— Ну уж и не на Севере.
— А где?
— На северо-западе же.
— А вы вот прямо на самом Севере?
— Северо-северо-западе. Так точнее. Норд, норд и немного вест, если по-морскому.
— То есть, просто у вас на одно слово «север» в названии больше?
— Ещё полярный круг, не забывай!
— Про медведей соврал-то, да?
— Нет, как можно! Просто чуть-чуть приукрасил. Страшно тебе уже туда ехать? Передумала уже, сознавайся?
— Нет, Вячеслав, не стоит даже раздувать в себе слабый огонёк этой надежды. Мне с тобой не страшно — вези, куда хочешь, раз уж так вот вышло. Я по-прежнему согласна!
— Поцелуешь меня?
— Опять? Вячеслав, пожалейте бедную девушку! У неё утром ребёнок проснётся.
— Ну ещё разик, а ребёнка я возьму на себя, пока бедная девушка будет отсыпаться!
Когда Слава уже крепко спал (сопит, как ребёнок, подумала Маша), она стояла у окна и смотрела в свой маленький узенький дворик. Она любила смотреть на него новогодними ночами — заваленный снегом и расцвеченный огнями гирлянд из окон и просто жёлтыми прямоугольниками света, он никогда в другое время не выглядел таким сказочным. Смотришь на него, и кажется, что вот-вот во двор войдёт трубочист в чёрном цилиндре и с мотком на плече, будет непременно курить и обязательно трубку. Или вбежит дама в вечернем наряде: пышных юбках, собольем пальто и в шляпке, подвязанной лентами — она будет спешить домой с какого-нибудь бала и быстро забежит в парадную, даже не обратив внимания на восхищённого ей трубочиста. Хотя вряд ли дамы света жили в таких домах, но это же сказка, так почему бы и не помечтать, что, может быть, именно она и была бы той дамой. Хотя жизнь на сказку похожа мало, даже на страшную. Нет в жизни той лёгкости, с которой даже самые ужасные вещи случаются в сказках.
