Ледяное сердце, непривыкшее к теплым чувствам, рассуждающее с позиции рассудка, а не эмоций, везде видело скрытую подоплеку. Так сложилось и в этом случае.
Софье казалось странным, что такой прекрасный, воспитанный молодой человек, не страдающий вредными привычками, имеющий только достоинства и ни одного недостатка до сих пор один.
Подобный вопрос задать не могла, воспитание не позволяло. Со стороны присматривалась, стараясь определить, в чем подвох.
Игорь, предугадал ее интерес, сам объяснил все четко и здраво.
— Не могу размениваться на краткосрочные связи, — однажды завел он разговор, — ждал единственную. Наконец, встретил тебя. По жизни — я однолюб.
Софья, вначале, развесила уши, потекла от внезапно свалившегося счастья, потом опустилась с небес на землю.
Его намерениями они оказались под одной крышей. Софьина квартира заполнилась мужскими вещами. Игорь постепенно осваивал новую территорию. Зубная щетка, бритва в ванной, новые клетчатые тапочки в прихожей, потом полка с вещами в шкафу. Софья созерцала, как начинается новая глава ее жизни. Та самая, желанная семейная жизнь, о которой она грезила в мечтах.
В квартире запахло мужчиной. Терпкий запах туалетной воды, непривычно щекотал в носу.
Софья то и дело натыкалась на предметы жизнедеятельности Игоря: грязные носки в корзине для белья, немытые тарелки в раковине. Сердилась. Смириться с ролью прислуги ей пока было сложно. Бабская доля, установленная за долгие года правления мужчин, ей была чужда. Постепенно смирилась, принимая условия общежития.
Яркой страсти не случилось. Не было молний, искр пробежавших между ними. По крайней мере, в книгах не о таком пишут.
Софье не хватило именно состояния эйфории от чувственной стороны отношений. Поцелуи казались сухими, объятия вялыми. В постели не было жаркого, всепоглощающего состояния блаженства, дрожи в коленках.
Игорь не любил обладать, завоевывать. Он жаждал инициативы от партнерши. На ложе любви все было в руках Софьи. Она должна была ублажать, показывая вожделение. Игорь позволял ласкать себя, охотно отзываясь на все проявления нежности.
Через какое-то время, Софья с неудовольствием отметила, что устала от такого положения вещей. Ей хотелось быть желанной. Чтобы назначенный ей судьбой мужчина брал ее с позиции силы настоящего мужского начала. Она грезила о крепких, сильных руках, сжимающих ее в объятиях до боли, до того сладкого, пьянящего возбуждения, от которого закипала кровь. Перед глазами всплывали картинки откровенных сцен с пылкими поцелуями, утоляющими нестерпимый голод тела, стосковавшегося по ласке.
