— Набралась? — спросила Соня, — обозначая свое прибытие.
— Угу!
Софья плюхнулась напротив и выдержала паузу, зная, что Юлька первая начнет разговор. Но та продолжала лить слезы.
— Очнись! — не выдержала Софья.
— Сонь, что со мной не так? — начала она, как и прежде с самобичевания.
Этот вопрос не требовал ответа — это было вступление.
— Я сегодня не собиралась к Костику. Устала. На работе завал. Еле ноги приношу. Чего рассказывать, сама знаешь, — продолжила ныть Юлька, — после передумала, решила сюрприз сделать. Захожу к нему, а там… родео.
— Чего? — переспросила Софья, раскрывши рот.
— Гонки, скачки. Как еще назвать? Лежит мой Костик, а на нем девица скачет, как заправская наездница. Голая естественно. Я как увидела, у меня челюсть до пола упала, дыхание перехватило, чуть в обморок там не брякнулась.
— Может это не Костик?
— Я лица не видела, зато ноги узнала. Костик никогда носки не снимает когда это…, ну, ты понимаешь. Да и кто еще мог быть кроме него?
Софья протянула бумажную салфетку подруге.
Юлька продолжала наматывать слезы на кулак, не обращая внимания на то, что на ее громкие всхлипы начали обращать внимание другие посетители кафе.
— Красивая! — продолжила она.
— Кто? — не поняла Софья.
— Блондинка. Как с картиночки.
— Брось! Неужели завидуешь?
— Самое смешное, что я подумала в тот момент, что любовнице шляпу бы на голову, — продолжала рассказ Юлька.
— Какую шляпу?
— Ковбойскую.
— Ну и фантазия у тебя!
— Я видела в парке аттракцион: «Бык-родео» — один в один.
— Ага! — согласилась Софья, — а еще хлыст в руку.
Эта шутка не показалась Юльке смешной. Она продолжала всхлипывать. Жгучая всепоглощающая обида на несправедливую жизнь выходила целым потоком слез. Но даже лучшей подруге она не могла рассказать, почему никак не может успокоиться. Ее Костик не был мачо. Скорее он — чмо. Когда у них дошло до интима, он сразу предупредил, что является скромным в этом вопросе. Занимались этим они всегда при выключенном свете и в одной и той же миссионерской позе.
— Не люблю при свете, — в день их первого секса, объявил он.
Она согласилась, хотя стесняться ей было нечего. Красивая фигурка нерожавшей девушки, складная, бесцелюлитная была пределом фантазии любого здравомыслящего мужчины.
Наверное, он стесняется, критически оценивая своего партнера, решила она.
Скромная прелюдия, состоявшая из двух поцелуев, плавно переросла в акт любви, продлившейся классические три минуты.
Юлька вздохнуть-выдохнуть не успела, когда все закончилось, а объект грез отправился в ванную, смывать ее запах.
