— Он был в моей группе. Ну как сказать в моей группе, вместе на алхимию ходили. Он тогда еще был как мы, не в «элите Аргеста». То есть я его знала, правда мы не общались. Иногда я замечала за ним странности, но не обращала на это внимания. А потом он перестал появляться на факультативах по алхимии, реже стала видеть его в основном корпусе Академии, и форму на нем красную заметила. Все знают, кого директор берет в эту команду, а берет людей он редко туда, поэтому это становится обсуждаемым с момента того, как хоть кто-то увидит нового в красной форме. И ночью… я собирала полынь на поле, рядом с горами и озером, и увидела человека, который в принципе и на человека-то и похож не был. И крылья… Он думал, что я ничего не заметила и как только приземлился на гору — сразу убрал крылья. Было же темно и я бы не смогла понять, что с его лицом, если бы не зелье… я видела его. Поэтому и знаю, — явно волнуюсь, ответила светловолосая и сделала большой глоток чая с таким видом, будто это вовсе не чай был.
Я задумалась. Вот почему он ее позвал к Анхеллес, вот почему она не испугалась идти с ним, когда его лицо начало метаморфоз. Рэн догадывался о том, что той ночью она все видела, или слышал, как она мне это сказала. Поэтому-то она и не испугалась особо, даже виду не подала, когда увидела его в другом обличии, в отличии от Эда, который встроил, по моим скверным познаниям, вроде огненную стену.
И что мы имеем в итоге? Хмм… моя соседка давно с ним знакома, видела его в настоящем обличии, поэтому-то и не боялась особо. Уверенна, что она просто руководствовалась мыслью «Тогда не убил — и сейчас не убьет». Анхеллес тоже знала, кто он на самом деле, да и вообще, мне кажется, что ее вообще сложно хоть чем-то удивить. Но Эд… он не был к этому готов, не знал ничего о Рэне, но был нужен. Надо будет зайти к нему, поговорить. Возможно, у него, как и у меня, наклевывается что-то вроде стресса после увиденного.
— Нэлли, а эта Академия же уже старая, да? — спросила я.
— Да, до Аргеста тут была не академия… ну как, тут просто учились отшельники со всего мира, те, кого не принимало общество. В принципе, Аргест не многое изменил, просто по завершению академии, если, конечно, окончим ее, все двери во всем мире нам открыты, — мечтательно пролепетала светловолосая.
— Значит, если тут до нашего директора тоже было учебное заведение, причем для «отшельников мира», то должна быть впечатляющая библиотека, я права? — спросила я снова.
