— Звучит оптимистично. Что случилось?
Я гримасничаю.
— Она решила сократить путь.
— В середине бури? В твоей старой машине? — спрашивает он недоверчиво, что является понятной реакцией, учитывая, что он не знает Мэнди или насколько прочен мой автомобиль… был, до того, как мы въехали в Монтану, и пока двигатель не сдох.
— В ее защиту я должна подчеркнуть, что дождя еще не было, когда она решила проехать Бог знает где. Но она определенно знала, что шторм был в пути, — я не могу помочь, но хотя бы чувствовала, что немного защищаю ее.
— Теперь ты застряла здесь, — Келлан останавливается и поворачивается, чтобы посмотреть на меня. К моему удивлению, я обнаружила, что его улыбка является искренней, может быть, даже доброй, как будто он понимает, что поездка не была приятным опытом.
Это было страшно, опасно и довольно непредсказуемо.
Как и он.
Келлан протягивает руку и убирает прядь волос с моего лица. Жест медленный и невинный, но поскольку он стоит так близко, почти интимный.
— Я рад, что мы встретились снова, — говорит он.
Да? — я нахмурилась. Мой голос низкий и слегка хриплый, вероятно, от холодного ветра, который оставил ощущение ваты у меня во рту.
— Ты не уверена в этом.
— Я просто удивлена. В конце концов, ты не очень-то был рад меня видеть.
— Возможно я погорячился немного.
— Ну, я оставила вмятину на твоем драгоценном «ламборджини».
Он рассмеялся.
— Да, ты оставила, но это просто машина. Думаю, я переживу, — еще один порыв ветра. Он настолько силен, что меня чуть не сбивает с ног. Келлан обнимает меня за талию, чтобы удержать.
Жест слишком интимный.
Я делаю шаг назад, чтобы создать некоторое расстояние между нами.
— Что ты здесь делаешь, Келлан?
Он хмурится.
— Я вырос здесь. Мне нравится сельская местность. Что тут такого?
— Это не так уж плохо.
— Нет? — кожа вокруг его красивых зеленых глаз морщится, и его выражение смягчается еще больше. — Значит, ты все-таки не настолько городская девушка.
— Это не так уж плохо.
Это неправда.
Я городская девушка. Я люблю магазины. Для жизни и для себя, я не могу представить жизнь вдали от цивилизации.
Тем не менее, мой рот закрывается.
Это самое милое, что он когда-либо говорил мне. Его слова радуют меня, наверное, потому, что он был придурком до сих пор.
Он ко мне потеплел. Впервые я наслаждаюсь нашей беседой. Он похож на приличного человека, когда не пытается сорвать с меня одежду своими красивыми глазами или словами довести меня до оргазма.
Или я так думаю… пока он не оборачивается и не начинает уходить, призывая через плечо:
