Мое лицо горит. Я не могу отказать ему. Я слишком плохой лжец, а он слишком самоуверен, чтобы поверить мне.
Не дожидаясь ответа, Келлан поворачивается и уходит, говоря через плечо:
— Если тебе нужна помощь с твоими сумками, ты найдешь меня наверху. В моей спальне.
Приглашение. Невысказанное, но очевидное.
— Спасибо, но нет, — бормочу я, а затем выхожу наружу, чтобы взять сумки.
Моё тело горит от холодного ветра, но по крайней мере, дождь прекратился.
Никогда не оставайся с таким парнем, как он, наедине, если, конечно, не возражаешь против его грязных намеков и желания залезть к тебе в трусики.
Я бросаю ручку на кровать, размышляя, стоит ли упоминать это событие в моем дневнике. Потому что это именно то, чем он был до сих пор, и он доказал это неоднократно.
Когда я поднимала свой чемодан вверх по лестнице, Келлан просто стоял, наблюдая за мной в двери, с самодовольной усмешкой. Несмотря на то, что он молчал, я знала, что меня проверяют, его глаза были темные и глубокие, как ночь, когда мы впервые встретились. Я прошла мимо, высоко подняв голову, не прикасаясь к нему, хотя могла чувствовать его каждым дюймом своего тела.
Мою кожу все еще покалывает под его взглядом.
Боже, я не могу выкинуть его имя из головы: Келлан, Келлан, Келлан.
Он в каждой моей мысли. Он официально занимает все мое пространство в голове, а я даже толком не знаю его.
В мою дверь раздается стук. Я сажусь прямо и прячу дневник под подушку, когда в двери появляется голова Мэнди.
— Могу я войти? — спрашивает она.
— Да.
Я наблюдаю как она закрывает за собой дверь, а потом садится на мою кровать.
— Ты в порядке?
— Я устала, — говорю я, борясь с желанием спросить, куда ушел Келлан. Сейчас самое подходящее время поговорить о нем, но по какой-то причине я не могу заставить себя. Может быть завтра. Может быть, в свете дня он не будет выглядеть так чертовски горячо, и это глупое притяжение исчезнет.
— Мы должны отдохнуть. Это был долгий день. Келлан пригласил нас остаться на ночь, — говорит Мэнди, широко поднимая брови.
Я сомневаюсь, что «пригласил» — это правильное слово. Вероятно, он почувствовал, что не может просто вышвырнуть нас ночью, ему не позволяет совесть. Или, может быть, его эго не согласно принять отказ, и он все еще думает о том, что я буду спать с ним, если он будет достаточно дружелюбен. Но вместо того, чтобы делиться с ней своими мыслями, я просто киваю.
— Где ты спишь? — спрашиваю я, желая сменить тему.
