— Он много чего делает, наплевав направо и налево.
— Ну, кто бы мог подумать, что из этого тихони вырастет что-нибудь путное? — хихикнула Петуния.
— Ничего путного из него и не выросло.
— Да прекрати лукавить, Ли! Ты же всегда находила своего Снейпа неотразимым.
Лили не хотела развивать эту тему. Их отношения с Северусом становились всё сложнее, всё запутаннее. Лили многое не нравилось в жизни друга — его окружение, его убеждения, склонности и пристрастия.
Словом, говорить о Северусе Снейпе с Петунией Лили желала не больше, чем о бывших друзьях-Мародерах.
Джеймс Поттер с пятого курса пользовался у девушек популярностью едва ли не большей, чем красавец Сириус Блэк. Об этих парнях грезил весь Хогвартс. Поэтому таскаться с ними по закоулкам зачарованных башен в поисках авантюрных приключений стало совершенно невозможно. Это влекло за собой тяжёлый груз амурных сплетен. Так и получилось, что на шестом курсе мальчишки от неё отдалились, погруженные в свои таинственные мужские проблемы. А она, Лили Эванс, осталась совсем одна, окруженная недоброжелателями, тайными и явными.
С грустью размышляя об этом, Лили успела переделать всю работу, почти не заметив этого.
Конечно, Петуния организовала вечеринку безупречно: идеальный порядок, идеальная сервировка, идеальные закуски. Соответствовали и идеальные наряды сестёр Эванс. Правда, немного подводила грива Лили, но она всё равно считала глупостью тратить время на то, чтобы заставить каждый локон лежать в безукоризненной строгости.
— Эй, малышка? — Лили мысленно застонала. Сноу! — Я Билл. Помнишь меня?
— У меня нет выбора, — кисло улыбнулась Лили. — Ты регулярно о себе напоминаешь.
— Как ты относишься к твисту? Потанцуем?
К счастью, подоспела Петуния.
— О чём шепчетесь? — спросила она.
— Ни о чем, — надулся Билл.
— Не стоит бездарно тратить время, — Петуния потянула Билла за рукав. — Пошли танцевать.
Молодой человек вынужденно последовал за ней, непрестанно оглядываясь на Лили.
Мерлин! Как же Лили устала от вечно ноющего, жалящего чувства вины. Ни в чем она перед Туни не виновата! Будто это такая уж огромная удача — восемь месяцев в году жить вдали от дома, с людьми, которые ненавидят и презирают её. Быть повсюду чужой — и в том мире, и в этом. А ещё страх! Страх, поселившийся повсеместно и походивший на помешательство. Имя этому страху — Волдеморт…
На ковре в гостиной родителей весело отплясывала захмелевшая молодежь. Лили, присев на ступеньку, наблюдала за странным маггловским танцем, твистом. Судя по одежде некоторых гостей, они были хиппи: расклёшенные джинсы, яркие цветные майки, длинные волосы, перехваченные шнурками.
