«Хочу жить! Хочу жить! Хочу жить!», — всё жарче и жарче стонала кровь в жилах. Болела душа, замирало сердце.
Какое-то движение, как волна…
Что происходит?
Легкое позвякивание металлических инструментов…
Нет! Господи! Пожалуйста!
— Ты будешь служить мне? — разносится под каменными сводами повелительный голос.
«Не делайте этого!», — хотелось крикнуть, но слова растворялись в наложенном заклятье, увязли в складках мешковины, надвинутой на её непутёвую голову.
— С наслаждением, — слышит Лили до боли знакомый низкий и хриплый голос Северуса.
«Нет!!!», — воет она, словно раненная волчица.
Но крик её неслышим.
Теперь понятно назначение этого идиотского колпака, который они напялили ей на голову. Знай Северус, кто перед ним, он бы не смог… он бы не стал…
Или?!..
— Ты знаешь, каких методов придерживается моё окружение, Принс-полукровка, — вещает холодный бездушный голос.
— Знаю, мой лорд.
Лили затихает, пораженная, почти сломленная.
— Ты разделяешь наши убеждения?
— Разделяю.
— Наши, порой противоестественные, наслаждения, из которых питается Тёмная Магия?
— Да, мой лорд.
— Наши преступления? — тише и насмешливее, на придыхании, как у змея-искусителя, звучит голос Темного Лорда.
— Да, мой лорд.
— Если завтра для нашего круга нужно будет убить того, кого ты знаешь и, может быть, даже любишь, ты сделаешь это?
— Сделаю, мой лорд, — не колеблясь, ответил Северус.
— Видишь эту жалкую фигуру в центре жертвенного круга? Это твой пропускной билет в наши ряды, Северус. Белла, Регулус, Люциус, Эван, Теодор, — приказал голос, — замкните круг.
Что они собираются делать? Господи, что с ней будет? Великий Боже! Боже Всевидящей и Всеблагой, не оставь великою своей милостью. Спаси и сохрани!
«И когда войду я в Царство Тьмы, не убоюсь, — беззвучно шептали онемевшие губы, — ибо ты со мной. Не оставляй, Отец Небесный! Если уж не дашь спасения, дай силы принять то, что неизбежно».
— Круцио!
* * *
Тело обварили кипятком. Резкая, непереносимая боль смыла всё — прошлое, будущее и настоящее.
И Лили закричала, срывая наложенное заклятье, а заодно и голос.
* * *
— Круцио!
* * *
Лили всегда любила раскачиваться на качелях. Воздушная стихия охотно подхватывала по-птичьему легкое тело и держала не хуже земной тверди. Но теперь небо предало. И Северус тоже предал. А земля не пожелала держать на себя дважды отвергнутую грязнокровку и разверзлась.
Она, Лили Эванс, попала туда, куда желала попасть ей Петуния. В ад.
Геенна огненная палила и жгла, жгла и палила. Муки не было конца.
