— Сожми, — озвучил Маар следующий приказ.
Я сглотнула и подчинилась, обхватив, но пальцы мои так и не смокнулись. Орган в моей руке вздрогнул, будто живое, отдельное от тела исга́ра существо.
— Оближи.
— Что?
— Ты слышала, асса́ру, оближи, как это сделал я с твоим пальцем. Не доводи меня до крайности, тебе лучше поторопиться, иначе я причиню тебе боль.
Воздух в груди стал таким горячим, что я задыхалась. Под замутнённым вожделением взглядом стража я прикрыла ресницы и, задерживая дыхание, сделала так, как он велел — провела языком по стволу к головке. Моё лицо воспламенилось от жгучего стыда.
— Умница. Твой язычок такой нежный, сладкий. Я хочу ещё, оближи и захвати его губами.
«Ну, уж нет!»
Я отпрянула, и вдруг в глазах резко потемнело, гортань мгновенно ссохлась и будто слиплась, как жабры выброшенной на берег рыбы. Сжавшись, я хватала ртом воздух, понимая, как разрастается и ширится боль в груди, осыпаясь пеплом.
— Тебе лучше подчиняться мне, асса́ру, — равнодушно, видя, как я краснею от нехватки воздуха, проговорил Маар.
Хватка ослабла, и я судорожно глотнула воздух и закашлялась, подавившись.
— Выполняй то, что я тебе велел, иначе я продолжу мучить тебя.
Отдышавшись, я взяла его член в кольцо пальцев, провела языком к самому навершию и обхватила губами сочащуюся смазкой головку, ощущая на языке солёно-горький вкус. В этот миг он приподнял бёдра, проталкивая член глубже мне в рот. Я среагировала моментально, вытолкнув его изо рта языком, и сжалась в ожидании его кары.
— Хорошо… — лишь протянул он, понижая голос до хрипоты. — Теперь ещё раз. Ротик асса́ру ещё девственен, — мерзкая ухмылка искривила его сухие красивые губы, с которых срывалось горячее дыхание.
Тёмные пряди волос упали на его лицо, делая чёрные провалы глаз ещё глубже, а на дне их тлел демонический огонь. Теперь я не сомневалась в том, что передо мной сидел, расставив широко ноги, демон во плоти. Свет от лампы выхватывал его ствол, оплетённый венами, с красной крупной головкой. Он взял мою руку, принудив обхватить его плотно, заскользил сначала медленно и размеренно, потом резче, дёргая мою руку вверх-вниз, подбрасывая узкие бёдра, врываясь в кольцо пальцев бурно, неистово и порывисто. Старое кресло ходило ходуном от тяжести тела исга́ра. Он вцепился в подлокотник, напрягаясь до предела, качая бёдрами, продолжая скользить членом в моей руке, сминая мою грудь, больно щипая и потирая соски через ткань до тех пор, пока его лицо не исказила гримаса боли. Такую пронзительную муку видеть на лице сильного властного мужчины было мне удивительно, и в тоже время волнение залило всю меня, отяжеляя. Я чувствовала его напряжение, оно отдавалось в его член. И то, как мужчина содрогался под моими касаниями, вызывало во мне неведомые доселе ощущения, они щекотали изнутри и скручивали узлами.
