Эмма приветствует меня улыбкой. Я рассказал ей о разговоре с мамой, и она была очень рада. С другой стороны, Софи не могла поверить, что мне хотелось бы уйти из шоу.
И только после того, как Эмма обняла меня, я замечаю Тревора Парсонса позади неё.
— Картер, ты знаком с Тревором?
— Привет. Конечно, я знаю тебя.
Я пожимаю его руку и не могу вымолвить ни слова. В своей жизни повстречал множество знаменитостей, но в Треворе есть нечто такое, от чего совершенно теряешь дар речи.
— Я разговаривала с Тревором о возможности сделать какую-нибудь арт-работу для группы.
— Круто.
Круто? Это не то впечатление, которое я хотел произвести на человека, подобно Тревору.
— Надеюсь, ты не против, Картер, но я рассказала Тревору о твоём желании рисовать, может быть, он смог бы дать тебе несколько советов".
— Вполне могу. Мне нравится, как другие работают. Видеть всё, что сделано за пределами этих стен. Давай я дам тебе свой номер.
Это оказалось куда легче, чем думал. И это оправдывает всё, что до этого делало меня несчастным?
Эмма отходит и смотрит, как мы с Тревором обмениваемся информацией. Мне хочется подбежать к ней, подхватить и крепко обнять.
Но не время. Звучит сигнал, мы рассаживаемся по местам. Следующие тридцать минут или больше мы увидим выступления моих сверстников. Блистать — вот что они любят. Они лучшие студенты CPA.
А затем наступила моя очередь.
Я хочу обвинить мать за то положение, в котором оказался, но её реакция натолкнула меня на мысль, что может она не единственная, кто давил на меня всё это время.
Я никогда не жаловался, что я актёр, что хожу на прослушивания.
Всё это я сам.
Я ступаю на сцену, в голову приходят цитаты из фильма "Смерть коммивояжёра", а не из того, что собирался читать.
Я осматриваю аудиторию и слышу крик девушек. Они эхом проносятся внутри моей головы.
И осознаю, насколько нелепой ложью была вся моя жизнь.
Есть одна вещь, которую с уверенностью могу сказать: ужаснее выступления для первокурсников у меня еще не было. Это не моя стезя. Вся честь принадлежит одному Картеру Харрисону.
После выступления мы направляемся на наш первый студио-класс музыкальной композиции.
— Что ж, мы всегда знали, что он не продвинулся в своём таланте, — говорит Джек, занимая своё обычное место в заднем ряду.
— Будьте добрее, — ругается Эмма, садясь напротив него. Бен садится рядом с Джеком, а я напротив них, рядом с Эммой. И так было практически с самого первого года.
— К тому же, — продолжает она, — он через многое прошел. Запорол-то несколько моментов — с кем не бывает. — Она смотрит прямо на меня.
