Впервые за всю мою жизнь, голоса в голове исчезли.
Единственная мысль, крутящаяся в голове, — это счастье и фактически безмятежность
И, конечно, главная мысль в моей голове — это любовь.
Любовь Эммы, любовь семьи, любовь друзей и любовь, которую, наконец, обрёл к себе.
Не могу дождаться, что могу сделать, теперь, когда больше не стою у себя на пути.
Мы вчетвером находимся за кулисами. Итан игриво щёлкает по моей кепке.
— Знаете, было трудно вытащить песню, — Бен обнимает нас за плечи, — пока вы были в ссоре, но когда решили написать песню вместе, есть ли надежда у кого-то из нас? Хотя я не против быть Харрисоном у твоего Леннона/Маккартни.
— Подожди, ты называешь меня Ринго? — Джек открывает рот в притворном ужасе. — Что ж, детки, это наше последнее шоу в качестве студентов СРА. Знаю, что еще не время обеда, но я тут подумал…
Джек поднимает руки, пока мы втроём протестуем. Мы подумали, что дни, когда мы слышали о своей никчемности, закончились.
— Рождение "Teenage Kicks" в СРА было волшебным опытом. — Он сгребает нас в кучу. — После выпуска у четырёх талантливых музыкантов будет свой отдельный путь: бравый харизматичный лидер Джек в солнечную Калифорнию, где он станет знаменитым кинокомпозитором; пока еще тихий Бен в Оберлин — станет продюсером; и затем сильная пара Эмма Коннели и Итан Куин остаются на Манхэттене, станут соавторами песен, с которыми нужно будет считаться. И пока четверо разделены, у них всегда будет частичка друг друга.
Я чувствую, как подступают слезы. Не ожидала такой сентиментальности от Джека, особенно до выступления.
— Я люблю вас, ребят, — говорит он. Мы обнимаемся. Итан хватает меня и целует.
— Снимите комнату, — дразнит Джек.
Мы слышим, как нас зовут на сцену, выступить с песней, которую мы с Итаном написали вместе.
Мы вчетвером выходим на сцену под свет софитов.
Здесь нам самое место.
