Наша экскурсия по Букингемскому дворцу сегодня едва ли интереснее перевода Бостонского телефонного справочника на латынь. У гида чудовищно монотонный голос, и интерес в нем слышится, только когда речь заходит об исторической ценности мебельной обивки или портьер. У него явно какая-то нездоровая одержимость тканями и оттенками. Я, конечно, фанат символизма и все такое, но иногда кисточка – это просто кисточка, о’кей, чувак? Я борюсь с сильнейшим желанием выйти в центр группы и сказать, что золотые нити в обивке тронного зала ни имеют никакого отношения к истории Версальского мирного договора.
Я поворачиваюсь, чтобы сказать об этом Джейсону, но тот стоит позади всех. Он вообще все утро какой-то странный. В начале экскурсии был все время где-то рядом, шел прямо за гидом; пока я делала заметки в блокноте, постоянно открывал телефон и с отвращением его захлопывал, при этом вообще не слушал экскурсовода, а потом совсем отстал и теперь тащится в хвосте.
Наш гид ведет нас по коридору в библиотеку. Мой пульс учащается, когда я оказываюсь у книжных полок с томами в кожаных переплетах. Я останавливаюсь, чтобы скользнуть пальцами по корешкам – целая полка с потрясающим изданием Шекспира! Но экскурсовод опять берется за свое. На этот раз он говорит о золотистом жаккарде на кресле в углу. Вроде как Черчилль сидел на нем однажды. Если гиду удастся увязать стул и действия Черчилля во время «Блица», даже я буду впечатлена. Я открываю чистую страницу в блокноте и пытаюсь пробраться в первые ряды. Мне это почти удается, теперь только Дирдре загораживает то, на что показывает экскурсовод. Ее пышная светлая кудрявая грива может, кажется, даже солнце заслонить. Я встаю на цыпочки и переминаюсь с ноги на ногу в попытке увидеть больше, но бесполезно. Физического контакта не избежать.
Я покашливаю, а потом делаю широкий шаг вперед, легонько отталкивая Дирдре бедром в сторону.
– Эй! – шипит Дирдре.
– Ой, прости! – Я пытаюсь выглядеть очень участливо. – Я такая неуклюжая.
Я оборачиваюсь, чтобы увидеть, что мы сейчас рассматриваем, и, тихо ойкнув от страха, инстинктивно начинаю пятиться назад. На столе стоит огромное чучело гуся, его крылья расправлены, будто он собирается взлететь.
– Ты в порядке? – спрашивает Дирдре, и в ее голосе слышится беспокойство за меня, хотя я только что толкнула ее, чтобы пролезть вперед.
– Ага, – отвечаю я, стараясь не смотреть на чучело. – Просто… уф, гуси… Ненавижу их.
