– Мисс Эльстон, что я говорила? – рявкает миссис Теннисон.
– Э-э… о чем именно? – едва слышно лепечет Иви.
– Об использовании телефона, мисс Эльстон! – Миссис Теннисон тяжело вздыхает, а потом повышает голос, чтобы все могли ее услышать: – Класс! Все подойдите ко мне.
Мы собираемся вокруг учительницы. От кого-то пахнет омлетом с луком, который подавали на завтрак. От этого запаха меня начинает подташнивать, и приходится сделать пару шагов назад. Визгливый голос миссис Теннисон разрезает прохладный воздух в зале. Она держит телефон Иви высоко над головой:
– Мисс Эльстон, как я вижу, восприняла просто как пожелания мои инструкции насчет того, для чего следует использовать телефон и для чего не следует. Позвольте я еще раз вам все разъясню. В течение всей поездки от вас требуется не только физическое присутствие, но и все ваше внимание. Так что все телефонные разговоры, сообщения, твиты и тому подобное строго запрещены, если только вы не оказались в чрезвычайной ситуации. Не забывайте, что ваше поведение во время поездки повлияет не только на ваш средний балл в конце года, но и на ваше личное дело. Вам не удастся по возвращении избежать наказания после уроков, если вы позволите себе нарушать правила.
– Простите, мне очень жаль, – пробормотала Иви.
И я отчетливо услышала в голове мамин голос: «Ей ничуточки не жаль. Она переживает лишь из-за того, что ее поймали». Ненавижу, когда мама говорит такое, но не стану врать: глядя на бледное лицо Иви, на мгновение я даже почувствовала злорадное удовольствие. Тем временем миссис Теннисон убрала ее телефон в свою старую страшную гобеленовую сумку, набитую путеводителями.
– Да уж, не сомневаюсь в этом, – ответила миссис Теннисон. – Но, боюсь, извинениями положения не исправить. Я оставлю ваш телефон у себя, а если вдруг вам понадобится сделать звонок в чрезвычайной ситуации, попросите телефон у партнера.
Одноклассники разбрелись по залу, и я перестаю злорадствовать из-за неприятностей Иви. Меня вдруг прошибает холодный пот. Наказания после уроков? Я открываю телефон и прокручиваю сообщения. Узнает ли миссис Теннисон? Я пытаюсь придумать, как в случае чего можно связать их с изучением культуры Лондона, но мысль о вчерашней вечеринке только усиливает пульсирующую головную боль. Нужно будет непременно пополнить баланс телефона, уменьшившийся после этой переписки.
Я кидаю мобильник обратно в сумку и возвращаюсь к тому, чем занималась с самого приезда в музей: притворяюсь, что с интересом рассматриваю экспозицию, а на самом деле пялюсь в пустоту, стараясь сохранить равновесие и побороть тошноту. Пока мне удается скрывать похмелье от одноклассников и миссис Теннисон. Но, скажу честно, это не так уж и легко. Я ждала этой экскурсии несколько месяцев, а теперь не могу насладиться ею. Мне так плохо, что кажется, глазные яблоки сейчас выпадут, а мозги вытекут через уши. И это я описала лишь то, что касается ощущений выше шеи. Желудок танцует ча-ча-ча. Мне удалось впихнуть в себя один тост по пути в галерею, и сейчас он отчаянно просится наружу.
