Миссис Теннисон жестом приглашает нас подойти ко входу, где нас уже ждет очередной гид. Я тороплюсь пройти быстрее всех: я была на экскурсиях в сотне домов-музеев и знаю, что в таких местах маленькие комнатки и всегда тесно. А я точно не намерена стоять позади толпы, ловя едва долетающие слова экскурсовода и пытаясь разглядеть хоть что-то за головами одноклассников. Я с нетерпением достаю блокнот и острый свежезаточенный карандаш.
Наш гид – высокий худощавый мужчина чуть старше пятидесяти. Когда он начинает говорить, в его голосе слышится нервное дребезжание.
– Всем добрый день, – начинает он с бесподобным британским акцентом. – Меня зовут Бертран. Добро пожаловать в дом Уильяма Шекспира. Я счастлив провести для вас экскурсию, сегодня мой первый рабочий день. – Он отчаянно пытается казаться спокойным, но в его речи то и дело проскакивают нервные смешки.
Одноклассники начинают хихикать, но я их игнорирую. Я буквально одержима Шекспиром с тех пор, как в шестом классе впервые нашла у мамы пыльное собрание сочинений с золотыми буквами на обложке. Я сразу открыла «Ромео и Джульетту». Конечно, имя Шекспира уже тогда было мне знакомо, но до той поры я не прочитала ни одной его строчки.
Уже тогда я поняла, что это истинный гений. Помню, как тяжело мне давалось чтение, приходилось перечитывать снова и снова, чтобы понять витиеватый старинный язык. И все же я была заворожена. Мне захотелось насладиться пьесой снова, а потом прочесть все, что только написал Шекспир.
Бертран жестом приглашает нас войти и начинает краткий рассказ о жизни Шекспира. Может, наш гид и показался мне немного нервным поначалу, но он преобразился, как только заговорил. Теперь кажется, что это сам Шекспир в вязаной жилетке с разноцветными ромбами ведет нас по своему дому. Бертран щедро сыплет теориями и догадками насчет потерянного года жизни Шекспира, рассказывает слухи о его женитьбе на Энн Хэтэуэй (по некоторым версиям, это был брак поневоле) и приправляет свой рассказ цитатами из его лучших произведений.
Я в раю. Я записываю с таким энтузиазмом, что ломаю карандаш и в спешке ищу новый, стараясь не упустить ни одного слова. Да кого я обманываю? Бертран покорил меня уже тогда, когда поздоровался с безупречным британским акцентом. Я пишу и пишу, и страницы заполняются моей замысловатой системой сносок, табличек и сокращений. Весь остальной мир перестал существовать, и даже Джейсон. Особенно Джейсон.
Ну ладно, может, тут я преувеличила. Может, когда я оборачиваюсь, чтобы убедиться, что он стоит в толпе одноклассников, а не пропал или, не знаю, не арестован, и вижу, что он болтает с Сарой и даже не пытается прислушаться к словам гида, я чувствую легкий укол разочарования. А может, я даже немного ревную.
