— Ну, я пошел.
— Счастливо, папочка.
Масако проводила его до двери и помахала вслед рукой. Этот детский жест, такой знакомый Рёскэ, помог ему вновь обрести хорошее расположение духа.
Отойдя метров на пятьсот от дома, он остановил такси и велел водителю ехать в Икэбукуро. Путь неблизкий и влетит в копеечку, но ничего не поделаешь. За минувшие полгода Рёскэ «обработал» все более или менее близкие районы, а промышлять несколько раз в одном и том же месте было опасно.
Он, конечно, прекрасно знал, как быстрее всего доехать от этой улицы до Икэбукуро, — за пятнадцать лет работы в такси названия и расположение кварталов, улиц, домов и парков накрепко засели в его голове. Но водитель машины, в которую он сел, молодой парень лет двадцати пяти, судя по всему, набраться опыта еще не успел. Для такого ветерана, как Рёскэ, это было заметно с первого взгляда — по тому, как шофер брался за рычаг переключения скоростей, следил за проезжей частью, вообще по самому ходу машины.
Сидевшему на заднем сиденье Рёскэ неопытность шофера действовала на нервы, и он с трудом сдерживался, чтобы не начать учить парня уму-разуму. Только когда машина свернула не в ту сторону, он сделал водителю замечание. Среди таксистов попадаются такие, которые, видя, что пассажир не знает дороги, норовят повезти его кружным путем, чтобы побольше нащелкало на счетчике. Но этот парень, видимо, просто еще недостаточно хорошо знал город. Рёскэ объяснил ему, как надо ехать, и шофер удивился:
— Как вы хорошо знаете Токио! Лучше, чем мы, таксисты.
Рёскэ внутренне замер, но ответил нарочито небрежным тоном:
— Да нет, просто я всегда езжу этой дорогой, только и всего.
Опытный таксист сразу распознал бы в нем своего, а этот еще слишком зелен, успокоил себя Рёскэ.
— Что, все время ездите в Икэбукуро по ночам! — еще больше поразился шофер. — Извините, а что это у вас за работа такая?
— Почему работа? Я иногда, как сегодня, например, засиживаюсь тут у приятеля за игрой в маджан[1], вот и приходится возвращаться домой на такси. Я живу в Икэбукуро.
Рёскэ внутренне улыбнулся, представив, как отвисла бы челюсть у парня, если бы тот узнал, что они коллеги, да еще кое-что насчет его ночной работы.
— В моем возрасте уже утомительно засиживаться за игрой допоздна.
— Наверно. Среди нас, таксистов, тоже многие любят играть на деньги. Есть такие, которые все свободное время во что-нибудь режутся. Я тоже люблю это дело. Тут продулся в пух и прах, вот и приходится наверстывать за баранкой.
