— Знаешь, а я уверена, что, когда тебе подвернется правильный парень, ты моментально променяешь свою независимость на взаимозависимость.
Джесси застонала:
— Нет! Нет же! Дейзи, сколько можно повторять: я не такая, как ты!
— Но ты ведь даже не пытаешься рискнуть по-настоящему, а разве жизнь без риска — это жизнь? — Я встала.
— Ой, да отстань ты от меня со своей высокопарной чушью! — резко сказала Джесси. — Вот ты рискнула, пошла на опасный секс с Троем, и что — обошлось?
Я отвернулась, и Джесси схватила меня за руку:
— Скажи мне, что все в порядке! Никакой ложной тревоги? Дейзи, я тебя спрашиваю! Все в порядке? Да? Все обошлось?
Я не знала, обошлось или нет, и, хотя я заверила Джесси, что все обошлось, какое-то внутреннее чувство подсказывало мне, что я влипла.
Вот интересно: до свадьбы мы с Джейми никогда не обсуждали, будут ли у нас дети и сколько. Нет, никаких «муси-пуси», никакого сентиментального сюсюканья на тему наших прелестных крошек — юных Праттлоков, которые будут похожи кто на меня, кто на него. Мы не обсуждали в постели, в какую школу их отдать, и Джейми никогда не гладил меня по выпирающему животу и не называл «мамусей». Но, несмотря на все это, мне всегда казалось, что дети у меня будут — как само собой разумеющееся. Точнее, мне никогда не приходило в голову, что у меня их не будет. После того как у меня на пальце засверкало обручальное кольцо, я не возвращалась к мысли о детях, но где-то в глубине души была убеждена, что рано или поздно произведу на свет маленького Праттлока. Однако в медовый месяц положение вещей изменилось — не успела я вытряхнуть из волос конфетти, которыми нас осыпали на свадьбе, как уже осознала, что совершила величайшую ошибку в жизни.
Поначалу я не давала этим мыслям хода. Я просто не могла сознаться самой себе, что оказалась такой недалекой и близорукой дурой. Я напоминала самой себе капризную девочку, которая выклянчила Барби на день рождения, но, едва получив ее и начав расчесывать кукольные волосы, поняла, что на самом деле хотела плюшевого мишку. Точнее, страстно жаждала плюшевого мишку.
Мы сидели в креслах горнолыжного подъемника в Колорадо, было Рождество, и стороннему наблюдателю мы, конечно, показались бы идиллической парочкой. Небеса сияли синевой, от вида снежных вершин у меня захватывало дух. То есть я буквально не могла дышать. Вот она я, рядом с мужчиной, которому три дня назад поклялась в любви перед толпой в четыреста человек, и я задыхаюсь рядом с ним. Причем совершенно не от любви.
