– Как вас зовут, мейси? – спросила я, вспомнив, что так и не узнала её имени.
Страшно было, конечно, напутать что-то в обращении, но, похоже, ошибки не случилось.
– Лаура. А вы ведь Паулине дер Энтин… – Она глянула с опаской исподлобья. Не спросила, но уточнила. – Простите, но о вас сейчас так много говорят.
Так-так – я, прямо как ищейка, почуяла возможность узнать о себе побольше.
– Что же обо мне говорят? – фыркнула с нарочито небрежным видом и снова отпила из кружки.
Кажется, к этому напитку я даже начала привыкать – по крайней мере, после какого-то глотка передёргивать меня перестало.
Лаура вздохнула и почему-то покосилась на дверь.
– Что вы – невеста главы Стражей йонкера Маттейса ван Берга. Что он выкупил все долги вашей фамилии… И вас. – Она совсем замялась. – Мне негоже обсуждать господ. Простите.
– Если вы обсуждаете меня со мной же, в этом, верно, нет ничего предосудительного. – Я мягко улыбнулась. – Просто… столько всего случилось. Столько бед. Если ещё обо мне ходят недобрые сплетни…
Лаура неопределённо передёрнула плечами. Видно, сплетни и правда поганые. Этого ещё не хватало.
– Всё же лучше мне помалкивать, а то ещё мениэр Зангер выгонит меня с работы. А мне нужны деньги.
– Деньги всем нужны, – заметила я.
Но, что ни говори, а нарочно вытягивать из девушки те сведения, что она рассказывать не хотела, я не имела права. Раз это могло навредить ей. И не успело прийти решение, как бы узнать ещё хоть что-то, как отрывистый стук в дверь заставил нас с Лаурой одновременно вздрогнуть.
Дверь распахнулась – и я едва удержалась от того, чтобы не закатить глаза. В комнату вошёл Хилберт ван Берг.
– Можете идти. – Он махнул рукой служанке, по-прежнему даже не глядя на неё.
И та исчезла, словно сквозняком её вынесло. Только напоследок взглянула на меня сочувствующе. Уж не знаю почему.
Йонкер прошёл в комнату, озираясь, хмыкнул каким-то своим мыслям, а потом уставился на меня, заложив руки за спину. Сырой после дождя плащ он уже скинул, как и куртку, и теперь остался в одной свободной рубашке, заправленной в облегающие его крепкие ноги штаны, схваченные на поясе широким ремнём. На нём висело оружие: увесистый меч в ножнах и с красивой рукоятью – с одной стороны, и то ли нож, то ли какой-то кинжал, чуть короче – с другой. Неслабо вооружился, идя к женщине. Так и представилось вдруг, как он рубит этими тесаками врагов. Я даже поёжилась. Слегка небрежный и усталый вид мужчины вовсе меня не успокаивал.
