Правда, теперь уже, видимо, бывший. Хотелось бы надеяться, что это временно.
– Добрый день.
Он прошёл дальше, озираясь в непривычно светлом кабинете. Днём здесь даже свечей можно было не жечь: хватало света, что падал через большие стеклянные окна. Хилберт бывал здесь не раз, но каждый раз немного удивлялся. И завидовал, чего уж скрывать.
– Надеюсь, вы уладили все дела с наследством Маттейса без трудностей?
Феддрик встал и прошёлся, разминая, видно, уже отсиженные ноги. Расправил плечи, слегка наклоняя голову в одну и другую сторону. Приблизился и протянул руку для пожатия.
– Смотря что назвать трудностями. – Хилберт дёрнул уголком рта. Антреманн приподнял брови, ожидая продолжения. – Но для начала я хочу, чтобы ты подписал все документы, которые требуют твоего одобрения.
Феддрик кивнул и принял из рук толстую непромокаемую папку, отделанную той же гладкой кожей хагедиса. Без интереса он пробежался по первым листкам взглядом и тут же подписал, склонившись над столом – отложил в сторону, чтобы поставить печать после. Дальше тоже просмотрел документы молча, а вот на последних ожидаемо задержался.
– Интересно, – проговорил медленно. – Значит, ты теперь обязан жениться на Паулине дер Энтин, иначе лишаешься львиной доли земель в пользу Ордена?
Он положил листки обратно в папку и, выпрямившись, повернулся к Хилберту. Его лицо заметно заострилось, как у хищной птицы, а глаза потемнели.
– Такова воля отца. Но даже без такого условия я всё равно должен это сделать. Потому что так нужно. Не только Ордену, но и потомкам ван Бергов.
Феддрик покивал, едва сдерживая нехорошую улыбку, что дрожала сейчас на его бледных губах. Он вовсе не дурак, иначе не сохранил бы это место после всего, что о нём говорили при дворе короля. После всего, в чём подозревали: естественно, справедливо. И потому он прекрасно выстроил всю цепочку событий, что следовала за выполнением последней воли Маттейса.
– А как же Ренске? – К его чести, он не стал спрашивать обо всех выгодах, которые мог бы обрести антрекен, оставь Глава Стражей свою невесту на его попечение, – справился сначала о судьбе сестры.
– Мы с Ренске обо всём поговорили. Она должна понимать. – Хилберт пожал плечами. – И ты тоже.
– То есть она остаётся брошенной невестой? – Антреманн нехорошо прищурился, и его острые глаза стали почти совсем чёрными. – Ты подумал о её репутации? И о том, как она будет дальше устраивать свою жизнь? Мне казалось, ты любишь её.
