– Не здесь! Другой путь!
Мы перетащили его на рельсы, по которым прошел поезд, и свалили на землю. Я снял с тела сбрую, смотал бечевку и сунул в карман. Бросил невдалеке тлеющую сигару. Один костыль положил на тело, другой бросил рядом.
– Где машина?
– Здесь. Ты что, не видишь?
Я поднял глаза – действительно, она там, где должна быть. На грязной дороге.
– Все! Едем.
Мы перебежали пути, влезли в машину, и она уже завела мотор.
– Господи, а шляпа?
Я взял его шляпу и выкинул из окна на пути.
– Порядок. Ведь она могла откатиться, верно? Все, едем!
Машина тронулась с места. Миновав фабрики, мы выехали на улицу.
На Сансет-бульвар она проскочила на красный свет.
– Ты что, с ума сошла, Филлис! Давай аккуратнее. Надо следить за такими вещами. А если бы нас остановили и увидели в машине меня? Тогда кранты!
– Можно нормально вести машину, когда эта штука гремит над ухом?
Она имела в виду радио. Я специально включил его – это должно составить часть моего алиби на время отсутствия, ну будто бы я дома на какое-то время отложил работу и решил послушать радио. И я должен был знать, что в тот вечер по нему передавали. И знать больше, чем можно почерпнуть из программы в газетах.
– Но мне нужно, Филлис! Неужели ты не…
– Ладно, отстань, не мешай вести машину!
Она вошла в раж и гнала со скоростью не меньше семидесяти миль в час. Я молчал, стиснув зубы. Когда мы проезжали мимо какого-то пустыря, выбросил из окна бечевку. Еще примерно через милю – рукоятку. Очки полетели в канаву у обочины. И вдруг, опустив глаза, я увидел ее туфли. Они были сплошь заляпаны грязью.
– Зачем тебе понадобилось его тащить? Не могла дождаться меня.
– А где ты был? Где ты был?
– Там. Я ждал.
– Откуда мне знать? Думаешь, так приятно сидеть в машине, когда рядом это…
– Я смотрел и не видел тебя. Ничего не видел и…
– Да оставишь ты меня в покое наконец или нет! Я веду машину!
– Твои туфли.
И я замолк. Через секунду-другую она завелась снова. Она орала как бешеная. Она орала и орала, проклиная меня, его, все на свете. Время от времени я огрызался. Вот до чего мы дошли – рычали друг на друга, как два бешеных диких зверя, и ни один из нас не мог остановиться. Словно нас каким наркотиком одурманили.
– Кончай, Филлис! Нам надо серьезно поговорить. Может, другого случая не представится.
– Ну так говори! Кто тебе мешает!
– Тогда первое: ты ничего не знаешь об этом полисе. Ты…
– Сколько можно долдонить одно и то же?!
– Просто я хотел сказать…
– Ты уже столько раз сказал, тошно тебя слушать!
