* * *
Без двадцати девять я позвонил Нетти.
– Тебе не попадалась моя расценочная книжка, сегодня, перед моим уходом?
– Нет, мистер Хафф.
– Нужна прямо позарез, но никак не могу вспомнить, куда ее сунул.
– Может, потеряли?
– Не знаю. Звонил Джою Питу. И он не нашел. Никак не пойму, куда делась.
– Может, мне заехать в офис, поискать?
– Да нет, не стоит. В конце концов, не так уж это важно.
– Я ее не видела, мистер Хафф.
Нетти жила в Бербанке, и разговор шел по междугородной. Запись покажет, что я звонил ей из своей квартиры в восемь сорок. Избавившись от нее, я разобрал аппарат и всунул под язычок звонка половинку визитной карточки. Теперь, когда телефон зазвонит, она выпадет. Ту же операцию я проделал и с дверным звонком в кухне. Меня не будет дома полтора часа, и я должен знать, звонил ли кто-нибудь по телефону или в дверь за время моего отсутствия. Если да, тогда я скажу, что был в ванной и из-за шума воды и закрытой двери ничего не слыхал. Но знать я должен.
* * *
Обработав звонки, я сел в машину, двинулся в сторону Голливудленда и вскоре запарковался на главной улице, в двух минутах ходьбы от дома. Машина не должна была привлекать внимания. С другой стороны, останавливаться поодаль тоже было нельзя, не идти же пешком. Тем более с такой ногой.
У поворота к дому росло большое дерево. Я выскользнул из машины, спрятался за него и стал ждать. Я прождал ровно две минуты, а показалось, что прошел час. И тут увидел свет фар. Из-за поворота выехала машина. Она сидела за рулем, он – рядом. Из-под локтя торчали костыли, прислоненные к дверце. Подъехав к дереву, машина остановилась. Пока все развивалось по плану. Наступал самый критический момент. Надо было выманить его из машины хоть на минутку, чтобы я успел влезть на заднее сиденье, где лежал его багаж. Будь он нормальным здоровым человеком на двух ногах, проделать это было бы несложно. Но заставить выйти практически калеку, да еще притом что рядом сидит молодая здоровая женщина, – все равно что вытянуть из болота бегемота.
Она начала в точности, как я велел:
– Я забыла бумажник.
– Разве? Мне показалось, ты брала.
– Я тоже так думала. Посмотри сзади.
– Нет, ничего там нет, кроме моих вещей.
– Ума не приложу, куда я его сунула!
– Ладно, поехали, а то опоздаем. Вот тебе доллар. На обратный путь хватит.
– Наверное, оставила на диване, в гостиной.
– Ну ладно, ладно, на диване так на диване. Давай, едем.
Теперь наступал тот момент, о котором я твердил ей раз двадцать. Она должна сделать все, абсолютно все, чтобы он вышел и принес бумажник. С трудом, но я наконец вбил ей в голову, что если она поведет себя неправильно, то только даст ему повод спросить: а почему бы тебе не выйти самой, вместо того чтобы мне переться на костылях? Я доказал ей, что единственно правильный ход – упрямо стоять на своем, не трогаться с места, пока он не разозлится, не выйдет из себя, боясь опоздать, и, как полный идиот, не потащится за этим самым бумажником. Она в точности следовала моей инструкции.
