– Припер ты меня к стенке.
– Значит, завтра в двенадцать звоню. Успеешь съездить в банк.
– Договорились.
Кеннеди отступил к дверям, продолжая целиться. Дело шло к вечеру, скоро должно было темнеть. Пока он пятился, я прислонился к стене, как будто от бессилия, а едва он перешагнул порог, как я врубил свет на вывеске, и Кеннеди ослепило. Он споткнулся, и я врезал ему; тот упал, и я бросился на него. Выкрутил у него из руки ствол, швырнул в зал и врезал еще разок. Потом втащил его внутрь и пинком захлопнул дверь. В зале была Кора. Она все это время стояла за кухонной дверью и подслушивала.
– Возьми ствол.
Кора взяла его и осталась на месте. Я поднял Кеннеди на ноги, толкнул на стол и избил до полусмерти. Он вырубился, и я плеснул на него водой, привел в чувство и снова накинулся с кулаками. Остановился, только когда лицо у него превратилось в сырой бифштекс, а изо рта стало вырываться сиплое кудахтанье – прямо как у болельщика в конце матча.
– Заткнись, Кеннеди! Сейчас позвонишь своим дружкам.
– Никаких дружков, Чемберс, клянусь. Кроме меня, никто…
Я еще ему наподдал, и все началось по новой. Он твердил, что никаких приятелей в деле нет, а я выкручивал ему руку.
– Ладно, Кеннеди, если у тебя нет приятелей, сломаю тебе руку.
Он продержался дольше, чем я ожидал. Терпел, пока я не налег со всей силой; мне было интересно – смогу сломать или нет? Моя левая рука еще не до конца восстановилась после перелома. Кто пытался сломать индюшачью ногу, тот поймет, как нелегко сломать человеку руку таким приемом. Однако Кеннеди вдруг сдался и согласился позвонить. Я отпустил его и проинструктировал, что говорить. Потом подтащил к телефону в кухне и принес туда параллельный аппарат из зала – чтобы слышать и его, и собеседника. Кора была рядом, держала ствол.
– Если я дам знак – стреляй.
Она прислонилась к стене, и уголок рта у нее изогнулся в зловещей улыбке. Мне кажется, эта улыбка напугала Кеннеди больше, чем то, как я его отделал.
– Выстрелю.
Кеннеди набрал номер, и ему ответили:
– Это ты, Вилли?
– Пэт?
– Да, я. Слушай. Я все устроил. Ты когда сможешь привезти пакет?
– Завтра, как уговорились.
– А сегодня?
– Как я сегодня доберусь до ячейки, если банк уже закрыт?
– Ладно, тогда утром первым делом забери все и приезжай сюда. Я здесь, у него.
– У него?!
– Послушай, Вилли. Он понимает, что на крючке, ясно? Только боится, как бы дамочка не узнала, сколько придется платить; она не позволит, ясно? Если он поедет в банк, она что-нибудь заподозрит и увяжется за ним. Поэтому обделаем все здесь. Я как бы просто клиент, ночую в мотеле. А завтра ты приедешь, как будто мой приятель, мы тут все и обстряпаем.
