– Ну и что? Да любой суд примет такое допущение и не найдет здесь криминала.
– Я не суд. Я говорю только ради собственного удовлетворения, чтоб доказать еще раз свою правоту. Видишь ли, Хафф, ведь я мог, мог, черт побери, потребовать расследования на основе своих подозрений! Но я не пошел в суд. Я с ума сходил, потому что не знал этого и подозрения мои ни на что не опирались. Зато теперь знаю. И мало того, получается, что тут замешана еще девчонка.
– Кто?
– Ну эта девушка. Дочь. Она тоже там была. Я имею в виду, в твоей конторе. О да, конечно, подумаешь ты, как это возможно, чтобы дочь осмелилась поднять руку на своего отца! Но такое случается. И довольно часто. И из-за пятидесяти кусков случится еще не раз.
– Я… я не верю.
– Сейчас поверишь. Теперь вот что, Хафф. Мне не хватает только одного. Одного маленького звена. Они решили тебя убрать за что-то, с чем ты мог выступить в суде. Это я понимаю. Но за что?
– Что значит «за что»?
– Ну что-то ты про них знаешь такое, из-за чего они хотели с тобой разделаться? Ну были в твоей конторе, ладно. Но этого мало. Должно быть что-то еще. Что?
– Я не знаю. Не приходит в голову.
– Должно прийти. Может, о чем ты сейчас не помнишь, что показалось тебе неважным, но важно для них. Что?
– Да ничего. И быть не может.
– Должно быть. Должно.
Он встал и начал расхаживать по палате. Кровать содрогалась под тяжестью его шагов.
– Заруби себе на носу, Хафф. У нас осталось еще несколько дней. Постарайся вспомнить. – Он закурил сигарету и продолжал долбить свое: – Да, вся прелесть в том, что у нас еще несколько дней. Ты сможешь появиться в суде только через неделю, самое раннее. Это нам на руку. Немного поможет полиция, постращают их там, поработают резиновым шлангом или чем-нибудь в этом роде, и рано или поздно парочка расколется. И в первую очередь девчонка. Это уж как пить дать. И поверь мне, это все, что нам надо. Тебе, конечно, пришлось худо. Зато теперь, когда они в наших руках, мы их прижмем к стенке. Это выход. А пока уточним кое-какие подробности. С божьей помощью до вечера управимся.
Я закрыл глаза. Передо мной неотступно стояла Лола, вокруг – фараоны, которые, может быть, даже избивают ее, чтобы заставить расколоться, признаться в том, чего она не знает, о чем имеет понятия не больше, чем какой-нибудь лунный житель. Лицо ее прыгало перед моими глазами, и вдруг что-то ударило ее по лицу, и изо рта полилась кровь.
– Кейес.
– Да?
– Действительно было. Ты можешь этим воспользоваться.
