Веки кажутся неподъемными и глаза совсем не открываются. Всё тело болит, а в руках и ногах ощущается необычайная тяжесть. Я вспоминаю о случившемся. И как только в памяти всплывают все подробности, мои глаза немедленно открываются. Когда до меня доходит, что я лежу на кровати, прикованная за запястья и лодыжки, меня накрывает волна паники.
Дыхание ускоряется.
В легких не хватает воздуха.
У меня гипервентиляция, и, если я сейчас же не успокоюсь, то потеряю сознание.
Сердце колотится так быстро, что мне кажется, что я чётко слышу его даже через звон в ушах.
Чёрт!
Это приступ тревожности. Я страдала от неё после пожара. Тогда мне пришлось лечиться несколько месяцев, чтобы, наконец-то, вернуть контроль над своим телом. И вот я снова в той же ловушке, и в самое неподходящее время.
Нужно дышать.
Закрываю глаза и полностью сосредотачиваюсь на том, чтобы замедлить дыхание, — этот первый шаг первый для остановки панической атаки. Времени уходит больше, чем обычно, потому что, зная, что я прикована к чёртовой кровати, мне трудно сосредоточиться на дыхательных упражнениях.
Ощущение потребности срочно что-то предпринять борется в моём теле с необходимостью успокоиться. Я не знаю, где я, кто меня похитил или когда они вернуться. Я понимаю, что сейчас у меня нет возможности сбежать, и мысль о том, что они могут сделать со мной всё, что угодно, а я не смогу этому противостоять, приводит меня в ужас. Я совершенно беспомощна.
Понимаю, что нужно оставаться максимально спокойной, поэтому возвращаюсь мыслями к единственному человеку, с которым я чувствую себя в безопасности, — Кайлу. Я бы отдала почти что угодно, лишь быть вернуться в прошлое и изменить исход нашей ссоры. Но вместо этого, последние пять дней я избегала его, хотя могла быть безумно счастлива в его объятиях. Теперь его последнее воспоминание будет связано с нашим расставанием. Как бы мне хотелось, чтобы я тогда, уходя, оглянулась… Если бы я оглянулась, то у меня не хватило бы сил порвать с ним.
Мне кажется, что я лежу здесь уже несколько дней. Двуспальная кровать, на которой я нахожусь, покрыта старой простыней с пятнами, и я даже думать не хочу, что это могут быть за пятна. Судя по бетонным стенам и полу в большой квадратной комнате, я, похоже, в подвале. Запах плесени забивает нос. В воздухе ощущается сырость, присущая многим неотделанным подвалам в штате Массачусетс. Зачем кому-то похищать меня и держать в заложниках в доме?
