- Камни, однако, прячь! Не показывай Инаригда камни, - продолжал наставлять Василий.
- Почему?
- Нельзя. Не был, однако, ты там.
- Не был, не был, - закивал Осип, теперь он во всем поддерживал товарища, как тогда его Василий.
- Место шибко тайное.
- Хына не велит?
- Хына, однако, подох маленько. Нарот не велит. Серса наш не велит.
- Спать будем, - сказали они и завалились на нары.
Цепляясь за последнее, я спросил:
- Слушай, Василий, а Егдо по-вашему - щучье, да?
- Нет. Это Почогиров язык. Наш язык: Егдо - Огорь много!
- Огненное, да?
- Однако, огненное! - пробормотал он и засопел носом.
Я вышел из землянки, поднял рюкзак и высыпал содержимое из него на землю. Сухими, опаленными великим огнем, в панцирных рубашках окалины, лежали передо мной метеоритные тела, поискам которых отдал всю жизнь мой учитель Леонид Александрович Журавлев.
Я взял в руки тяжелый черный окатыш и долго глядел на него: есть ли это разгадка сагджойской тайны или это новая тайна, которой суждено мне посвятить жизнь?
