Неудивительно, что первое правительство Бадольо попыталось не допустить образования в Италии массового антифашистского фронта и обрушило жестокие репрессии на итальянских рабочих, поднимавшихся на борьбу против фашизма, хотя именно их выступления во многом предопределили успех переворота, приведшего к власти это правительство. П. Тольятти, давая характеристику лицам, захватившим после свержения Муссолини власть в государственном аппарате, писал: «Эти элементы направили свой главный удар не против фашистов, которые готовили тогда захват страны немцами, но против народа, который, видя грозящую ему опасность, требовал быстрых и решительных действий для ее предотвращения»[54].
Буржуазная историография создала много легенд вокруг заговора против Гитлера, завершившегося неудачным покушением на него 20 июля 1944 г. В советской научной литературе, в работах историков ГДР и других социалистических стран данная тема исследована весьма полно[55]. Эти исследования не оставляют сомнений, что заговор 20 июля явился проявлением недовольства определенных кругов, прежде всего некоторых представителей крупной буржуазии, не фашизмом, как таковым, не системой власти, созданной им, а лишь авантюристической политикой фашистской верхушки, заведшей рейх в политический и военный тупик. Не случайно целью заговора было физическое устранение Гитлера, что вовсе не подразумевало слома или уничтожения государственной машины немецкого фашизма. Участие в заговоре патриотически настроенных людей не меняет его сущности. В. Ульбрихт, давая оценку характеру заговора, писал: «Буржуазные круги привели Гитлера к власти и поддерживали политику германо-фашистского империализма до тех пор, пока ему сопутствовали военные успехи. Но теперь, накануне катастрофы, они пытались спрыгнуть с поезда, мчащегося к пропасти, в надежде сохранить основы господства монополистического капитала»[56]
К этому можно добавить лишь то, что заговорщики из лагеря буржуазии, земельной аристократии, высшего чиновничества пытались сменить поезда. При этом они хотели только сделать более подготовленным и надежным путь, по которому новый поезд привез бы их к осуществлению тех же в принципе целей. Достаточно сказать, что одной из ближайших задач главари заговора выдвигали удержание ряда территорий, оккупированных гитлеровской Германией.
* * *
Классовая сущность фашизма служит объектом ожесточенных споров между марксистскими историками, с одной стороны, и буржуазными и реформистскими учеными — с другой. Содержание и политический смысл этих споров подробно рассматриваются в специальной историографической главе, завершающей данный труд;, в ней раскрывается неоспоримое научное превосходство марксистской концепции функций и социального содержания такого сложного исторического явления, как фашизм. Главное же заключается в том, что оценка этого явления, сделанная в разгар борьбы против него Коммунистическим Интернационалом, была многократно подтверждена самой жизнью, всеми социальными процессами, происходившими в странах фашистской диктатуры. Следует учесть, что для антифашистов определение сущности фашизма в 30—40-х годах имело огромное практическое значение, ибо только правильно установив, орудием каких общественных сил он являлся, можно было привлечь возможных союзников пролетариата в борьбе против господства самой черной реакции или против угрозы введения подобного господства.
