В июле 1933 г. по указу Гитлера при правительстве был создан Генеральный совет экономики, в который вошли представители крупнейших монополий. Да и в самом правительстве, в первом его составе и в последующих, всегда были прямые представители промышленных и финансовых кругов (Папен, Гугенберг, Шахт и др.). Многие нацистские бонзы стали владельцами предприятий. В многотомной «Истории немецкого рабочего движения» справедливо отмечается, что власть оказалась в руках партии, которая «наилучшим образом отвечала классовым интересам реакционнейших групп немецкого финансового капитала и других самых реакционных кругов»[35].
Фашистские партии в западноевропейских странах, включая и те, которые не пришли к власти, в той или иной форме были связаны с крупнопромышленными кругами. Это обстоятельство, наряду с другими, опровергает утверждения о некоем «национальном», «надклассовом», «народном» характере фашистского движения.
Опровергаются они и всей политикой фашистских партий в качестве правящих. Самым характерным для нее является тесное переплетение экономического могущества монополий и политической власти фашистского государства, действовавшего в интересах финансового и промышленного капитала. Это чрезвычайно ускорило развитие государственно-монополистического капитализма. В предвоенной фашистской Германии, например, слияние власти монополий и государства, политической власти и власти крупной буржуазии достигло более значительной степени, чем в Соединенных Штатах. Германия того времени являла собой страну с высокой концентрацией и монополизацией капитала, страну, где экономическая власть монополий была практически безгранична.
Речь, однако, шла не только о сотрудничестве между государством и монополиями, а о создании основы для слияния, сращивания власти монополий с властью фашистского государства. Фактически именно об этом говорилось на встречах представителей Имперского союза германской промышленности с Гитлером, состоявшихся в апреле — мае 1933 г. Суммируя итоги этих встреч, председатель союза Крупп писал о готовности промышленников действовать «в унисон с политической необходимостью», чтобы их организация «смогла быть эффективным инструментом промышленной экономики в рамках национального, социального и общеэкономического восстановления Германии»[36]. Таким образом, Крупп открыто высказывался за осуществление в рамках фашистского рейха государственно-монополистического регулирования на основе тесной координации интересов государства и монополий в экономической и политической областях.
