— Да, наверно. — Он засунул руку в карманы. — Я администратор крупной компании в Портленде, занимающейся освоением земель и строительством. Проще говоря, мы разрабатываем проекты, обеспечиваем финансирование, организуем строительство, и как только проект завершен, мы все продаем.
— Звучит интересно. То есть делаете деньги, используя напряжение и давление.
— Иногда да, — был его ответ. Он еще раз окинул ее взглядом, но в нем не выражалось ни одобрения, ни упрека.
— Когда мы в первый раз встретились, вы мне не понравились. — Гледис не знала, почему чувствует себя обязанной объяснить это. — Я сидела рядом с вами в самолете и думала, что вы весьма неприветливы, — продолжала она.
— Я так полагаю, ваше мнение обо мне не изменилось? — Он вопросительно поднял одну бровь, как бы намекая, что ее ответ нисколько его не обеспокоит.
Глед игнорировала его.
— Вы не очень тепло относитесь к женщинам, да?
— В некоторых ситуациях они незаменимы.
Это прозвучало как-то вульгарно. Гледис почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо. Она взглянула на него, испытывая чуть ли не сочувствие к человеку, у которого есть все, но, кажется, такая пустота внутри.
— Что сделало вас таким циничным?
Он опять посмотрел на нее немного насмешливо.
— Жизнь.
Гледис не знала, как следует понимать такой ответ, но, к счастью, как раз в этот момент открылись двери лифта.
— Есть еще что-нибудь, что мне нужно узнать, прежде чем мы там появимся? — спросила она, как только они вошли в кабину. Ее роль, как поняла Гледис, сводилась к тому, чтобы оградить его от дочери компаньона. Она смутно представляла, как ей удастся это сделать, но придумает что-нибудь, когда придет время.
— Ничего важного, — ответил он. Потом замолчал, нахмурившись. — Хотя боюсь, мы оба можем вызвать довольно большое любопытство.
— Почему же?
— Потому что обычно я не имею дела с… невинными младенцами.
— Невинными младенцами? — Он говорил о ней как о ребенке дошкольного возраста. Никому из тех, кого она когда-либо знала, еще не удавалось без малейших усилий так оскорбить ее. — Вы знаете, я уже совершеннолетняя!
На это он открыто рассмеялся, а Гледис почувствовала себя в дурацком положении, сожалея — возможно, не в последний раз, — что вообще согласилась на это.
— Вы не слишком-то любезны, — заметила она.
— Вы уже говорили мне об этом раньше.
Лифт поднялся на последний этаж, где находился ресторан. Кристофер переговорил с метрдотелем, и тот повел их в отдельный кабинет, где проходил званый обед.
