-Эх…, кажется, я несколько злопамятен. – Пробормотал Велес, поднимаясь по лестнице.
Умом он понимал, что это глупо и нужно уже прекращать, но, увы. К вечеру он уговаривал себя, что всё хорошо и нормально, так и надо. Даже почти начинал считать Романа своим старым престарым другом. Но наступало утро, и душа ныла от боли – миллионы улетели за Кордон! Его миллионы! И всё из-за сентиментальности этого старого маразматика по прихоти судьбы вдруг восставшего из мёртвых! Ну, зачем вообще? Можно же было просто пристрелить и Тупого и Полоумную…, хотя это, конечно, жестоко. Можно было дать им меньше денег. Или пнуть обратно в Зону, дав ещё меньше. Но нет же, надо было своего лучшего и единственного друга обобрать до нитки, только что бы эта долбанная Настя, которая даже не помнит что она Настя, смогла купить себе на Большой земле на две помады больше, чем ей нужно!
-А как бы ты поступил, будь ты на его месте, а на месте Полоумной, Оля?
Это он спросил у себя самого, медленно открывая люк – чтоб не скрипнул и никого не разбудил. Когда люк открыл, вылез и стал закрывать, получил ответ.
-Я бы забрал вообще всё, включая трусы этого жадного козла Велеса, и отдал бы ей…
Чуть люк не выронил. Матюгнулся, кое-как закрыл и сел рядом с ним, прямо на землю.
Пару минут задумчиво смотрел на восток, туда, где светлело небо – так оно бывает, когда солнце выползает из-за горизонта, что б явить миру великое и прекрасное таинство Рассвета.
Снова посмотрел на люк. Выходит, если бы он оказался в ситуации Романа, Орион был бы выпотрошен до последнего артефакта, а если бы Роман, будучи на его месте начал бы ерепениться, не беда – всегда есть стул, верёвка, розетка и утюг, просто, при таком подходе к вопросу, люди быстрее вспоминают, где что у них припрятано…
-Я чудовище! – Выдохнул сталкер. Пожевал губами. Где-то далеко дико взревела химера, ей ответил рёв, непонятно какого, зверя и леденящий душу вой Чёрного пса Зоны. Велес хмыкнул. Поскрёб землю пальцем. – А кем ещё может быть тот, кто так долго живёт среди чудовищ и остаётся в живых? – Тут он гордо приподнял подбородок. – Только чудовищем, более сильным и умным, чем все прочие! Вот так-то!
Где-то глубоко в душе, шевельнувшаяся было совесть, замерла в нерешительности. Огляделась по сторонам, задумчиво пожала плечами. Неуверенно кашлянула и пошла обратно в свой тёмный маленький уголок, на который, в этом разуме, места ей только и хватило. Собственно совесть впервые сталкивалась с таким странным разумом, который пытался договориться с ней, убеждая, что быть чудовищем, это нормально. Впрочем, опыт у совести уже был и она ничему не удивлялась. Чего только стоили попытки как-то призвать его к порядку, когда он ел людей…
